Your Name - Летать, как птица.

Вася вспомнил, как очень давно, еще в школе, в старших классах, его, такого апатичного и мечтательного, отец посчитал мямлей и отдал в боксерскую школу. Там мальчик долго не мог понять, что же от него хотят, пока на ринге, во время спарринга тренер не спросил:

— Что же ты не дерешься, как следует? Я знаю, ты можешь. Удар я тебе поставил, сила и скорость есть…

— Да ему просто страшно! Страшно? — так же ядовито, как этот вот самый студент, спросил соперник. На голову выше и на класс старше, уже широкоплечий и сильный.

Тогда Вася шмыгнул носом и без всякого предупреждения врезал классическим прямым правой этому ухмыляющемуся недорослю. Победа оказалась полной — у парня даже треснула челюсть от удара. После этого тренер сказал, что психи, не умеющие держать себя в руках, ему в секции не нужны и отправил Васю на все четыре стороны. Отец был недоволен…

Круговерть тех самых эмоций снова подхватила Васю, спустя уже столько лет. Сначала недоумение «Это он мне?», потом обида «Ах ты ж сука!», потом злость «Тварь!» и Вася текучим движением сделал полшага вперед и ударил прямой правой, как учил тренер. Правый кулак тяжелым пушечным ядром выстрелил прямо в челюсть студенту. Он успел лишь только удивленно округлить глаза, после чего мешком упал на мокрый, истоптанный асфальт и замер.

— Твою ма-а-ать… — потерянно, но с ноткой восхищения молвил Вова, и снова замолчал. Сейчас он был очень занят, координировал действия спасательной бригады.

Толпа замерла, так стремительно потеряв своего вожака. Сейчас был он, момент истины, гребень волны, когда решалось, что же случится дальше — общая истерия и десятки пострадавших, или…

Вася оглядел растерянные лица. Все чувства, вся гамма эмоций отражалась на них: некоторые не знали, что же делать, некоторые только ждали сигнала, рывка, чтобы с обезьяньим криком напасть и растоптать, многие в истерике уже почти ничего не понимали и не замечали.

Вася резко, всем телом, обернулся и двинулся вперед, на еще одного «катализатора». Седоватый успел подобраться довольно близко, но замешкался, хотя и держал руку в кармане потертого плаща. Вася не сомневался что там, в кармане, этот плотный мужичок с красной рожей сжимал нож. С тонким и длинным лезвием. И готовился ударить наверняка — в почку. Но Вася пошел на него и остановился нос к носу.

— Ну и что? — будничным, рассеянным голосом спросил Вася, вглядываясь в бегающие, желтоватые глаза.

Седоватый затравленно осмотрелся.

— Пошел вон, шакал, — тихо приказал Вася и дождался, пока седоватый судорожно выдохнет и протолкается в толпу, с глаз долой. Осталась только последняя помеха, ее надо устранить, и тогда можно будет смело заканчивать этот спектакль и идти на долгожданное свидание. Оставалась та женщина с тяжелым, страшным взглядом.

Вася оглянулся на нее, ожидая увидеть что угодно — разъяренную, достающую пистолет, или толкающую кого-нибудь вперед, на расправу, тетку, но увидел испуганную почти до ужаса пожилую женщину. Происходящее явно не входило в ее планы, не помещалось в ее мировоззрении, не входило в обычный алгоритм развития ситуации. Засунув руки в карманы, Вася пошел к ней, с интересом наблюдая, как еще один шакал, оставшийся без стаи один на один против буйвола, не знает что делать, то ли бежать, то ли поджать трусливо хвост и обмочиться.

И куда делся тот страшный, звериный взгляд? Куда делась та аура опасного человека, с которым не хочется вступать в конфликт? Как трескается твердый, раскаленный камень, если на него плеснуть студеной воды, так и ее воля развалилась, встретив всего лишь сопротивление, а не покорность.

Наконец, женщина не выдержала Васиного мягкого взгляда и прогулочного шага, и исчезла в толпе, которая уже раздалась, помягчела, которую отпустили судорожные тиски наведенной истерики и ненависти. Волна отступила.

Доставая очередную сигарету и прикуривая, Вася видел, как митингующих начинает наполнять стыд. Люди стыдились того, что они поддались убеждению, чуть не стали животными, и напрасно оратор пытался вернуть себе контроль со своей трибуны, бестолково размахивая руками, снова и снова повторяя свое заклинание — Мы, новая власть — люди уже не слушали его…

— Ну ты, блин, даешь, Васек, — уважительно прогудел Леонид, добравшийся, наконец, до товарища, — Это ты сильно, однако! Помнится вот на прошлой неделе, когда я с работы шел. Ну помнишь, мы еще так погуляли классно? Так вот…

Леонид дружески пожал Васино плечо, пускаясь в воспоминания, но Вася почти не слушал его, мыслями он уже был на свидании.

— Ты куда делся? Где ты был? Тебя же искали по всему городу? Мог бы хоть позвонить, доложить! Ты же на службе!! — надрывался Сергей Анатольевич, весь пунцовый от праведного гнева, — Что это за дела такие? Устроил там бучу, понимаешь, вопреки всем инструкциям, и свалил под шумок! На звонки не отвечаешь! Тебе для чего служебный телефон дали, бестолочь?

— Я опаздывал на свидание, Сергей Анатольевич, — заявил Вася. Но не обычным своим тоном, а безапелляционным, доходчивым, тем самым, каким приказывал Седоватому убраться.

Начальник запнулся на полуслове, внимательно посмотрел на подчиненного и уселся в кресло, перевести дыхание.

— На свидание он опаздывал… Ты мне лучше скажи, стажер, с какого это, извини, хрена, ты начал морды там бить направо и налево? Забыл инструкции? Думаешь, их идиоты разрабатывали? Научные институты! Психологи, доктора наук! А ты?

— Знаете, что сказал мне однажды отец, Сергей Анатольевич? Запомни, сынок, тебя окружают звери. Пока они сыты и довольны, пока их никто не тревожит — ты им не нужен. Но стоит перестать кидать им в вольер куски сочного мяса, как они начнут бросаться на всех подряд, будут стараться порвать, урвать, напиться крови. И в этот момент, сынок, ты должен сам стать зверем, только страшнее и сильнее, чем любой из них. Тогда ты выживешь. Так что срать я хотел на ваши инструкции, Сергей Анатольевич.

— Мда, сильно, нечего сказать. Надо бы донести эту идею до тех самых институтов, — после некоторой паузы буркнул начальник и властно махнул рукой. — Ступай уже стажер, не напрягай мой мозжечок своим присутствием.

Докладная записка.

Кому: Начальнику управления, генерал-лейтенанту С.

От кого: От начальника отдела перспективных исследований, полковника К.

Тема: «Как с гуся вода», код 212.

По состоянию дел на текущий момент, выявлено существенное воздействие объектов исследуемой группы на массовое сознание. При увеличении группы воздействие возрастает пропорционально личным качественным характеристикам новых объектов группы. «Полюс» воздействия — выравнивание эмоционального фона, достигается за считанные минуты. В сложных для работы ситуациях (наличие мешающих факторов, таких как плохая погода, активное сопротивление со стороны людей и пр.) время увеличивается и в среднем составляет от двадцати минут до получаса.