Стенли Вейнбаум - Черное пламя

— Ч-что это было? — спросил Коннор.

— Метаморф, — коротко ответил Орм.

С пустыми руками они вернулись домой. Коннор слишком ошеломленный, чтобы задавать вопросы, следовал за своим спутником. Вскоре они встретились со второй загадкой.

Коннор первым увидел лицо, детское лицо, смотрящее на них сквозь густую листву. Но это был не человеческий детеныш. Не в силах говорить, Коннор смотрел на маленькие торчащие уши, подрагивающие, острые зубы, черные сверкающие глазки, внимательно изучающие его. Лицо походило на лицо молодого сатира, ребенка Пана. Это было воплощение призрака. Не злое, не дикое — просто чуждое, чуждое!

Существо внезапно исчезло.

Коннор пробормотал:

— Что это?

Существо оказалось вне досягаемости стрел из лука, быстро удаляясь в лес. Ян смотрел ему вослед без удивления.

— Это молодой метаморф, — сказал он. — Иного вида, чем то, у озера.

Орм замолчал и внимательно заглянул в глаза Коннору.

— Пообещай мне… — пробормотал он.

— Что?

— Что ты не скажешь Эвани, что видел этих существ.

— Если тебе так хочется, — медленно ответил Коннор.

Все это было выше его понимания.

7. КРОВЬ ПАНАТА

Но сейчас Том Коннор был настроен решить эти загадки. Ян больше не мог просто так отделаться от него. Коннор остановился и твердо положил руку на плечо Яна, заставив его посмотреть себе в глаза, в то время, как Ян старательно избегал его взгляда.

— Ну, — спросил Томас, — что такое метаморф? Ты должен ответить мне, Ян.

На мгновение воцарилась неловкая тишина.

— Этот вопрос достаточно долгое время замалчивался, — твердо сказал Коннор. — И я хотел бы знать почему. Сейчас — это мой мир, и я хочу знать о нем то же, что знают о нем и остальные. Знать его недостатки, так же, как и достижения. Почему ты отказывался отвечать на вопросы?

— Потому что… потому что…

— Из-за Эвани! — закончил за него Коннор.

— Да, — сокрушенно согласился Ян, — из-за Эвани.

— И что общего у этого монстра с берега озера с ней?

— Прямо их не связывает ничего, — Ян Орм замолчал. — Прежде, чем я расскажу тебе больше, Том, я хотел бы спросить тебя. Ты любишь Эвани?

— Я преклоняюсь перед ней.

— Но ты любишь ее? — настаивал Ян.

— Да, — внезапно заявил Коннор. — Да.

Мысль мелькнула в голове Коннора, прежде чем он принял подобное решение. Воспоминание о улыбающейся лесной нимфе. Но, единственное человеческое существо, которое достойно любви мужчины, холодная прекрасная девушка вроде Эвани, а не богиня.

— Почему молодые ребята Ормона игнорируют Эвани, Ян? — внезапно спросил Коннор. — Она ведь самая прекрасная девушка в городе.

— Это так, Том. Они обходят ее из-за ее поведения. Они пытались подружиться с ней, серьезно пытались. Но она — она всегда отталкивала их.

— Почему?

— Я думаю потому, что она чувствует, что ради справедливости для всех она не должна выходить замуж.

— И снова-таки почему?

Долгое время Ян Орм колебался.

— Я расскажу тебе, — сказал он наконец. — Она — на одну восьмую метаморф.

— Что?

— Да, ее мать была дочерью Монмерси Анадоминиста. Великого человека, но наполовину — метаморфа.

— Ты хочешь сказать, — спросил перепуганный Коннор, — что ее кровь такая же, как у монстра в озере?

— Нет! О, нет! Есть два вида метаморфов. Один метаморф с кровью Паната — это человек; остальные — амфиморфы и чудовища. Кровь Эвани — кровь Паната. Но она победила свою метаморфную ересь.

— Метаморф! — застонал Коннор.

Видение чудовища с перепончатыми конечностями встало у него перед глазами, и затем видение дикого животного лица лесного ребенка. Было в нем нечто, напоминающее Эвани, цвет волос и особенный блеск в глубоко сидящих глазах.

— Расскажи мне, — хрипло попросил он, — о ее ереси. Могут ли ее дети, к примеру, стать дикими? Или превратиться в это чудовище — амфиморфа?

Ян Орм улыбнулся.

— Никоим образом! Метаморфы Паната, как я сказал тебе — люди. Они ничем не отличаются от обычных людей. Они совершенно как мы — хорошие и плохие, умные и глупые. Многие из них удивительно красивы. У них своеобразная красота.

— Но откуда они взялись? Откуда они пришли?

— Ты помнишь упоминание о Мартине Сейре? Он был помощником Повелителя, прадядя Эвани на тридцать поколений назад.

— Изобретатель бессмертия? Помню.

Но Коннор не сказал Орму, что впервые он услышал о Мартине Сейре и Повелителе от удивительно прекрасной лесной феи, которая, казалось, обладала всей мудростью веков.

— Да, — сказал Ян. — И ты, должно быть, слышал, что были многочисленные попытки достигнуть бессмертия в первом веке Просвещения. И неудачи. Некоторые из них до сих пор населяют мир. Так вот, метаморфы — это те самые неудачи.

— Понятно, — медленно пробормотал Коннор.

— Это мутации, искусственные мутации, — пояснил Ян. — Когда стало известно об изобретении Мартина Сейра, тысячи решили последовать его примеру. Было известно, что он работал с жестким облучением, но что до сих пор осталось загадкой, было ли оно таким же жестким, как космическое излучение, или мягким, как сильная доза х-лучей. Тем не менее, множество шарлатанов утверждало, что могут дать бессмертие, и они наплодили тысячи мутантов. Это была мания, волна безумия. Лаборатории жуликов росли как грибы.

Было четыре вида ошибок. Не обладавшие секретом Сейра делали все четыре. Люди, которые получали слишком большую дозу облучения — умирали. Те, которые подвергались слишком слабому действию лучей становились стерильными. Те, которые получали нужную дозу, но слишком долго по времени, сами не изменялись, но у них родились дети — амфиморфы. Те, кто подвергался облучению, слишком короткому по времени воздействию, родили детей с кровью Паната.

Ты можешь представить этот ужас? В мире, только-только начинавшем приходить в себя от варварства, еще неорганизованном, некоторые существа выжили. Амфиморфы начали появляться рядом с морским побережьем в озерах и реках; а в лесах и на холмах — Дети Природы с кровью Паната, все больше и больше дичали.

— Но почему они не были уничтожены? — спросил Коннор. — Вы ведь уничтожили преступников. Почему позволили жить этим существам. Почему не уничтожить их всех?

— Ты бы смог совершить это?

— Нет, — страстно сказал Коннор. — Это будет убийство, не больше, не меньше. Даже убийство этих водоплавающих… Они разумны?

— В некотором роде. Амфиморфы — существа, вернувшиеся в состояние амфибии, в котором они пребывали в эмбриональном состоянии. Другие — Панаты — странные существа. За исключением клаустрофобии, боязни закрытых помещений — домов или одежды, они такие же умные, как и большинство из нас. И они относительно безобидны.