Антон Орлов - Чужое тело

За прозрачной стеной белел заснеженный парк, дальше — видимо, пляж, укрытый сугробами. Ледяная каша у берега, хмурое серое море под таким же хмурым облачным небом. Над морем на разной высоте скользят аэрокары. Ниарские субтропики — зимой не самое эффектное зрелище.

— Хочешь на себя посмотреть?

— Нет. Я знаю, что не увижу ничего хорошего.

— Все-таки посмотри. Надеюсь, это хоть немного тебя обрадует. Идем!

Не церемонясь больше, Лиргисо схватил ее за локти и потащил к зеркалу. Тина попыталась высвободиться, но он усилил хватку так, что ей стало больно.

— Нравится? — Он засмеялся. — Ты ведь тергаронский киборг, равных тебе нет! Фласс, какое блаженство, я целых четыре года об этом мечтал… А теперь смотри!

В зеркале стройный парень с подкрашенными глазами в элегантном костюме из недавно вошедшей в моду черной «зеркалки» держал за локти обнаженную девушку, хрупкую и темноволосую, совершенно не похожую на Тину Хэдис.

— Ну и что? — безучастно спросила Тина.

— Ты не заметила, какая ты красивая? Твое прежнее тело тоже было привлекательным, но не настолько. Оцени эти совершенные формы! А эти утонченные черты лица напоминают, хотя и отдаленно, типичное лицо энбоно — высшая похвала для человеческой внешности.

— Сколько ей было лет?

— Шестнадцать.

— Она умерла… в моем теле?

— Ее убили за несколько секунд до появления Стива. Мы с тобой в это время находились в аэрокаре, который на полной скорости мчался прочь от места действия. Хочешь меня ударить, великолепная Тина? — Лиргисо отпустил ее руки.

Нет смысла. Тина помнила его драку с Полем в ресторане.

Он улыбнулся:

— Это была всего лишь безмозглая девчонка с Кутакана, ни на что другое она не годилась. Ее семья продала ее мне — честная сделка, никакого криминала. У меня не было выбора, в теле киборга ты слишком опасна. Я люблю опасные игры, но без перебора. Помнишь, как ты прострелила мне запястье своим лазером? Это было очень больно.

Тина снова взглянула на отражение в зеркале:

— Почему ты не захватил тело незийца? Не пришлось бы эпиляцию делать.

— Чтобы у меня была серая кожа, как у нега? — На его лице появилось выражение преувеличенного насмешливого ужаса. — Ну спасибо! Я же все-таки лярнийский расист. Люди привлекают меня больше. И знаешь, великолепная Тина… недавно я понял, что мне даже понравилось быть человеком. Я хоть сейчас могу вернуться домой. Помнишь тех Живущих-в-Прохладе на форуме? Похитить любого из них, обменяться телами, повторить трюк с амнезией… Но я не хочу. Я это сделаю когда-нибудь потом, когда энбоно включатся в жизнь Галактики в полной мере, наравне с другими расами. После этих четырех лет на Лярне мне будет скучно. Здесь больше интересного, больше перспектив… И много такого, что завораживает и щекочет нервы — например, этот сумасшедший фантастический пейзаж. — Он указал на прозрачную стенку.

С точки зрения Тины, там не было ничего сумасшедшего и фантастического: заснеженные хвойные деревья, сугробы, серое море… Заурядный зимний пейзаж. Для нее — заурядный. А для энбоно все это должно выглядеть очень странным: на Лярне не бывает снега.

— Продолжим экскурсию. — Лиргисо опять обнял ее за талию. — Здесь много помещений. Как я уже говорил, я добрее, чем ты. Я не собираюсь запирать тебя в стальной коробке.

— Я смогу идти самостоятельно.

— Мне нравится прикасаться к тебе, великолепная Тина… и знать, что теперь ты ничего не можешь мне сделать. Не вырывайся, а то будет больно. Совсем как мне, когда ты волокла меня по лестнице в Ольгином доме — помнишь, ты мне тогда чуть руку не сломала?

За холлом коридор, стены с волнистым рельефом, как в лярнийских домах. Очень тепло. Лиргисо открыл первую из дверей.

Комната с телеблоком, компьютером (вряд ли он подсоединен к Сети), голопроектором, музыкальным центром. Пара лярнийских столиков из лакированных сулламьих панцирей, бугристых, в серо-белых разводах. Не понять, настоящие или имитация (мода на лярнийский стиль чуть не прикончила сулламов, но потом кто-то догадался наладить производство высококачественных подделок). Обтянутая розовым бархатом гелевая мебель. Если содрать с такого кресла тканевое покрытие, можно сделать тунику. Еще для этого годятся шторы… Но вместо штор здесь жалюзи.

— Лиргисо, ты на все сто процентов уверен, что я не сумею тебя убить?

Он ответил не сразу. Несколько секунд смотрел ей в глаза, как будто пытался что-то разглядеть в глубине зрачков, потом усмехнулся:

— Не надо блефовать, великолепная Тина. Я знаю, что ты даже в этом теле опасна. Ты меня когда-то недооценила, но я не собираюсь повторять твою ошибку… И все-таки ты не сможешь меня убить. Позволь напомнить: когда вам со Стивом понадобилось, чтобы я пошел в бункер к патрону и предотвратил взрывы на Валгре, ты дала слово, что никогда не убьешь меня и не причинишь вреда моему здоровью.

— Тина Хэдис дала слово Лиргисо. Ты сейчас Крис Мерлей, а я… — Она скосила глаза. — Даже не знаю. Нечто, чем я совсем не хочу быть.

В ее голосе против воли прорвалась горечь. Лиргисо не стал выражать радость по этому поводу: он глядел на нее с тревогой, словно что-то мысленно взвешивал.

— Ты Тина Хэдис, а не нечто. Какие у нас тела — это не важно, скоро сама поймешь. Я не сомневаюсь в том, что ты по-прежнему способна убивать, но ты не можешь нарушать слово. Как же твоя высокая этика?

Он наконец-то выпустил ее из объятий и отступил, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Этика? — Тина пожала плечами. — Иногда она летит ко всем чертям… или во Фласс, если пользоваться вашей терминологией. Как плохо отлаженная программа. Четыре года назад ты познакомился с очень цивилизованным вариантом Тины Хэдис. Знаешь, когда-то давно… лет примерно так двадцать пять назад… меня постоянно били и унижали. Я мечтала, что вырасту, научусь убивать и всех убью. Точнее, не всех подряд, а тех, кто меня наказывал. Я тогда была сгустком злобы, не могла себя контролировать. Если ты вдруг вернешь к жизни ту Тину Хэдис, она вряд ли сдержит мое обещание.

— Я не собираюсь тебя унижать, — категорически заявил Лиргисо. — Двадцать пять лет назад… тебе было десять лет, и ты жила на Манокаре. Имею представление, я там побывал. Я Живущий-в-Прохладе — чтобы я стал вести себя как манокарец… Абсурд!

— Кто пустил тебя на Манокар?

— Туда пустили целую группу ниарских бизнесменов. Покойный президент Ришсем, в рамках своей программы «Ограниченный контакт ради процветания Манокара», которую он потом свернул. — Лиргисо ухмыльнулся, ехидно и многозначительно. — Бедный Ришсем такой контакт получил, что потом чуть не плакал… не в переносном смысле, а в буквальном. — Ухмылка исчезла, и он уже серьезным тоном продолжил: — Я тебе тоже кое-что обещал, помнишь? Когда я не был уверен, что смогу сбежать от вас, я начал готовиться к самоубийству. Был риск, что валгрианские власти отправят меня на Лярн, где меня ждала позорная и мучительная казнь. Помнишь, ты принесла мне маленький посеребренный флакон? Я тогда сказал, что никогда не причиню тебе сильной боли, даже если мы поменяемся ролями. Тина, предлагаю обмен: я сдержу свое слово, а ты — свое.