Игорь Пронин - Нашествие

— Щели, ты ведь знаешь, я не трус! Но они там, клянусь Небом!

Даже находясь за домом, друзья услышали, как кто-то постучал в дверь. Почти сразу раздался душераздирающий крик, тут же оборвавшийся.

— Носильщики… — выдохнул Палассе. — Я же говорил. Бежим!

— От демонов не убежишь, — резонно возразил Леппе. — Они выносливы, как морские твари. Придется нам уходить на север, в лес. Ты как думаешь, Эшуд?

Нетоле ответил не сразу: он прислушивался к происходящему в доме. Там опять говорили на незнакомом, лающем языке, теперь сразу несколько человек и очень громко. Женские голоса звучали требовательно, Джеппе оправдывался, потом спросил у хозяина:

— Ты точно видел, куда они пошли? Может, все же к Иштемширу?

— Да нет, Джеппе, к Грохену. И носильщиков я попросил сказать мне, если эти четверо еще появятся… Спросите у носильщиков!

— Поздно у них спрашивать: девки поторопились. Но может быть, они заночевали где-то в кустах, надо искать.

Потом Джеппе опять заспорил с атори на странном наречии.

— Кроме как в лес, нам деваться некуда, — прошептал Нетоле. — А пропадем, так все равно пропадем.

Мало чего так сильно опасаются городские жители, чем леса. Уж лучше морской берег или горы — там много пространства, там издалека видна опасность. Другое дело в лесу, где приходится прорубать себе дорогу саблей, не зная, какую тварь скрывают лианы перед тобой. А тварей там хватает: пауки, древесные скорпионы, сороконожки с руку толщиной, сотни видов змей. Даже крестьяне леса не любят, ведут с ним вечную войну, корчуя деревья.

Продравшись через кусты, все четверо оказались на узком лугу, отделявшем окультуренное пространство дороги от леса. «Грачи» приостановились было, но в трактире оглушительно хлопнула дверь, и полицейские словно по команде помчались вперед со скоростью, сделавшей бы честь любому демону. Леппе из-за хромоты немного отстал, зато первым догадался обнажить оружие и с ходу врубился в заросли.

— Там дальше должно быть посвободнее, — пыхтя, сообщил он. — Мне рассказывали… С краю всегда хуже всего. А еще надо топать, шикать — ну, шуметь погромче, чтобы змеи с дороги отползали.

— Отползут они, как же! — не поверил Вик, но послушно начал топать. — Демоны нас выследят по этим зарубкам.

— Они и так выследят. У них же нюх, сила, зрение — все как у самых вредных животных, Подземный Князь их такими создал. Но в глубине леса мы, наверное, сможем затеряться…

16

В это время трактир «Ураган» остался без фонариков, подсвечивающих вывеску, — их сорвали атори в женском обличье. Разбившись на две группы, они разошлись по дороге в обе стороны, чтобы поискать следы пропавшей четверки. У трактира осталась лишь одна из них и, подчеркивая свою нечеловеческую сущность, закурила трубку. Джеппе нервно расхаживал рядом.

— Луиза, здесь нельзя так себя вести! Иштемшир в двух шагах, а там имперцы! — обратился он к атори на языке, называемом в иных краях английским.

— Плевала я на твоих имперцев. Вообще перестань на меня орать: что мне Ромиль сказал, то и делаю.

— Кстати, откуда он здесь взялся? Он же в Иштемшире должен быть, с Кайвином.

— Послали его с каким-то донесением в Грохен. — Луиза наморщилась, припоминая. — Им там пришлось прикончить местного полицейского начальника — Галаси, да? Но четверо его доверенных копов вырвались из кольца и почему-то идут на юг… Хочешь, сам спроси у Ромиля.

— И Ромиль сказал, что они остановились в «Урагане»?.. — Джеппе тяжело вздохнул. — Сюда никого не пускают, кроме своих, Луиза. И они сюда не попали бы, если… Так, а Ромиль, выходит, шел за ними, а потом обогнул трактир через луг? И со мной разминулся, эх, как же все скверно вышло.

— Ничего пока не вышло, — отмахнулась атори. — Дорога одна, или в Грохен, или в Иштемшир они все равно должны по ней пойти.

— Надо в кустах их поискать, может быть, залегли совсем рядом, подонки. — Джеппе тоже полез за трубкой. Из дома вышла, зябко поводя плечами, никейка. Она улыбнулась Луизе, но та не ответила.

— В кусты мы не полезем, тут полно пауков и змей.

— Да нет же, ядовитые твари только возле некоторых пород деревьев живут, это закон местной природы! Кроме как в лесу, нигде не может быть никаких змей! — Джеппе хотел было еще что-то сказать, но лишь с досадой рубанул воздух рукой. — А носильщиков зачем убили?

— Ну, они же догадались. Все говорят, что в нас с первого взгляда чужих распознают.

— Тогда зачем было к ним подходить?.. По крайней мере здесь трупы оставлять нельзя, надо закопать.

— А это, Джеппе, мужская работа — Луиза выбила трубку о каблук и вышла на дорогу. — Але! Нашли что-нибудь?

Джеппе обхватил голову руками и присел на корточки. Вернулся хозяин, который по старой привычке сперва навел порядок на кухне, и положил ему руку на плечо.

— Не расстраивайся, — сказал он по-вельшейски. — Это недоразумение. В сущности, во всем виноват этот рыжий Ромиль. Помню, когда он проходил тут последний раз, зарубил мальчишку и не сказал зачем. Труп принес: закопай, мол. Я ему сказал: не появляйся, рыжая хуланская рожа, на сто шагов! Проткну из арбалета и рядом закопаю!

Луиза вернулась к дому:

— Скажи хозяину, чтобы дал нам чего-нибудь попить, мы уходим. Ничего не нашли, пусть из Грохена приходят поумней нас. Да перестань ты с таким убитым видом сидеть!

— Натворили дел, а теперь уходите? — усмехнулся Джеппе. — Что ж, и то радость.

— Так радуйся, мальчик. Еще увидимся. Ну а ты, бедняжка, куда направляешься? — Луиза вдруг решила обратиться к никейке.

— В Иштемшир. — Никейка с преувеличенной тщательностью выговаривала слова, но не все звуки удавались, — как и Джеппе, она имела раздвоенный язык. Вешшер говорит, я понравлюсь командиру имперского гарнизона, и вот…

— Ты Вешшеру понравишься, это я тебе гарантирую. Язык, значит, уже изуродовали… Ладно, удачи тебе. Местным понравиться просто: они только на запах реагируют. Так что…

Луиза не договорила, ушла в зал трактира, где хозяин поставил на грязный стол кружки с пивом. Туда же потянулись и ее подчиненные, вернувшиеся с безрезультатных поисков.

— Она даже не спросила, как меня зовут… — надула губы никейка. — Сука! Что они тут о себе воображают, Джеппе?

— С жиру бесятся. Еще бы, каждая сильнее любого местного мужика. Почти любого… Ты только не обижайся, Джесс, но с женщинами тяжелее всего. Для них местные вообще не люди, ну то есть как животные, понимаешь? Я не знаю, в чем тут дело, может, в системе размножения или в том, что местные женщины гораздо глупее… То есть я хотел сказать — по-другому несколько устроены.

— Ну, я так понимаю, что их удел — кухня, да? И постель во время месячных.