Александр Мееров - Право вето

— Не будем усложнять вопрос, дорогой Крэл. Мне кажется, лучше надеяться на сотрудничество. Половинчатость здесь не годится, и, поверьте, только при полном доверии мы сможем достигнуть цели. Что же касается формы, то, увы, форма обязательна.

Хук вынул из стола бланки и протянул Крэлу. Крэл заполнял бланки быстро, почти машинально, только фразу «обязуюсь не разглашать сведений, полученных в лаборатории» прочел дважды. Вспомнилось сказанное Хуком Аллану Лейжу: «Мало ли что может произойти с человеком… Автомобильная катастрофа, внезапно оторвавшийся кусок карниза… Тонут вот еще люди. Тонут. И при самых различных обстоятельствах»…

— Пожалуйста, — Крэл решительно протянул главе фирмы подписанный контракт. — Как будто теперь всё по форме. Между прочим, я один, у меня нет родных, семьи, и я, вероятно, в этом отношении удовлетворяю требованиям очень предусмотрительного доктора Ваматра. Он ведь предпочитает брать на работу холостяков и незамужних.

Хук рассмеялся. Просто, не деланно, но от этого смеха Крэл поежился.

— Несемейных у нас и в самом деле большинство. Молодежь. Но, черт побери, как правило, они именно у нас и становятся семейными.

— Если я правильно понимаю, — неуверенно начал Крэл, — вы заставляете подписавших контракт жить на территории парка Холп?

— Заставляем? У вас странное представление о наших возможностях. Коттеджей не хватает. Хорошо бы, конечно, построить еще штук пять, но… Пока не можем. При лаборатории живут многие, почти всё. Удобно, а в город, ну что же, в город на машине — минут сорок.

Хук размашисто подписал контракт и предложил:

— Теперь по бокалу рюлата?

— Нет, увольте.

— Как вам угодно. Адрес вы знаете, если успеете собраться, приезжайте в Холп, ну, скажем, в понедельник. Вас устроит?

— Устроит, — замялся Крэл.

— Может быть, вы хотели позже? Пожалуйста.

— Нет, нет, чем скорее — тем лучше, я… скажите, а в Холп ехать… Самому ехать?

— Ну конечно. Впрочем, если хотите, присоединяйтесь к моему заместителю. Он обыкновенно отправляется в Холп часов в десять утра. Доктору Ваматру я сообщу о нашей договоренности. Так как? Предпочитаете на нашей машине?

— Нет, я на своей.

— Как вам удобнее. Пожелаю всего доброго. Еще раз хочу выразить надежду, что вы сработаетесь с доктором Ваматром, хотя он и… как бы это сказать, сложный человек.

Крэл промолчал. Хук проводил его до двери кабинета, и там, уже у дверей, Крэл спросил:

— Скажите, пожалуйста, а фирма действительно существует с тысяча восемьсот девяносто шестого года?

— Да, это мой дед учредил ее. Отец приумножил состояние семьи, а я… я увлекся протоксенусами, которые, если мы чего-то не придумаем, сожрут фирму, процветающую с девяносто шестого года.

Из конторы фирмы Крэл пошел не к выходу, а в конец коридора. Там, у широкого окна, он стоял минут десять, стараясь собраться с мыслями, сообразить, что же происходит. Площадь Палем, лежащая на восемь этажей ниже, будто раз навсегда заведенная, вращала вокруг фонтана потоки автомобилей и разбрасывала их по лучащимся из нее проспектам… Контракт подписан, обязательство дано, и Хук может впустить ко мне в комнату лимоксенусов, может растерзать, заставить… И это сейчас, в наше время. Будто и на виду, и вместе с тем тайно от всех… Казалось странным, что светит солнце, где-то совсем близко, в конце вон того, подернутого жарким маревом проспекта плещет океан, город полон жизни, люди спешат по своим делам, читают газеты, выбирают в парламент, а здесь, на восьмом этаже… существует фирма с 1896 года…

Крэл думал, что спать в ночь на понедельник он вообще не сможет, однако проспал до утра. Крепко и без снов. «Дисмен» был приготовлен накануне, вещи тоже, оставалось… оставалось ехать.

Город он миновал быстро, а на шоссе, ведущем в Холп, сбавил газ, ехал медленно, жадно впитывая впечатления от не раз виденной и всегда привлекавшей его дороги. Широкие долины с пологими холмами вдали, аккуратные деревушки: чистенькие, зеленые, с домами, укрытыми темно-красной черепицей, с обязательными островерхими колоколенками маленьких церквей, сторожащих покой округи… Может быть, и не придется больше увидеть всё это… Утренняя свежесть казалась еще никогда не испытанной. Хотелось упиваться ею и не думать о том, что ожидает, в Холпе. А в Холп тянуло. Пожалуй, сильнее, чем когда-либо.

Начался лес. Заповедный участок. Дорога стала тенистей, воздух влажным от утренней росы, еще надежно сохраняемой плотной листвой. Встречных машин не было, думалось лениво, и от резкого гудка, раздавшегося сзади, Крэл вздрогнул. Его догонял Нолан.

Крэл затормозил и вышел из «дисмена». Нолан подъехал вплотную и тоже вышел из своей машины. Всё такой же, нестареюще-элегантный, одетый модно, со вкусом. А лицо, как показалось, стало серым, глаза беспокойными. И всё же теплыми, по-прежнему участливыми.

— Вы решили, Крэл?

— Я подписал контракт. Зачислен в лаборатории Ваматра.

— Так. Ваматр теперь станет сильнее. Станет очень сильным.

— Или зависимым.

— Не знаю, Крэл, не знаю. Не могу понять вас. Хочу верить в вас и не могу.

— Простите меня, но вы… вы сами рушите то, что создали во мне, чему учили. Признаюсь, чем больше вы восстанавливаете меня против Ваматра, тем больше мне самому хочется проверить, что же он такое.

— Узнете… Я всё время пытаюсь отыскать истоки его притягательной силы. Я никогда не верил в его способности, не считал большим ученым. Каюсь, был убежден, что после гибели Эльды и Бичета дело его замрет. А он продолжал свое. Больше того, возле него собралась группа талантливой молодежи. Почему? Я знаю Ваматра, знаю слишком хорошо. Он отвратителен как личность и малоуважаем как ученый. Он привлекает людей не как человек, а как протоксенус.

— А может быть, вы заблуждаетесь?

— Нет. Вспомните его музыку. Вы ведь были у Койфа, убедились, каким способом он влияет на людей. Поначалу у него собирался, ну как вам сказать, собирался небольшой замкнутый кружок почитателей, а теперь это уже выступления перед десятками влиятельных и очень богатых людей, готовых пожертвовать средства для его омерзительных опытов. Он держит этих людей в своих руках. Музыка! Музыка Ваматра отвратительна. Это не возвышающее творчество. О нет! Его музыка только пробуждает в человеке темные инстинкты… Она… она и явилась причиной гибели Эльды.

Крэл взял Нолана за руку. Рука была холодной, впервые такой мертвой, безответной. Взор Нолана блуждал. Что с ним? Неужели Альберт Нолан, человек незаурядного ума, стойкой воли, большой энергии, теряет власть над собой?.. В лесу было тихо, ласково, лучи солнца уже прорвались сквозь густую сочную листву, прогрели лес, и лес наполнился душистыми, пряными испарениями. Хорошо, хорошо ведь кругом, почему же люди так мучаются, так ненавидят друг друга?