Игорь Денисенко - Ронин

Дарья закаменела лицом и спокойно сделала два шага назад не сводя глаз с Юрия.

— На кого работаешь? Кто послал?

Задавая вопросы Павлов продвигался вперед. Пока его правая рука целилась в Дашу. Левой из-за спины он вытащил наручники.

— Руки! Впрочем можешь не отвечать. Но поверь лучше ответить мне сейчас, чем другим людям и при других обстоятельствах.

— Кто мне скажет, что здесь происходит? — раздался холодный голос Сергея Викторовича.

Как не странно, но в руке его тоже был пистолет, который упорно смотрел в спину Юрика. Они, что всегда их при себе таскали? Удивился я. Не замечал. Хотя под лабораторными халатами и гранатомет спрятать не проблема.

— Оружие на пол и медленно без резких движений.

— Разрешите представиться, — сказал Юрий не поворачиваясь к СВ лицом, — Майор ГРУ

Константин Сергеев. Удостоверение товарищ полковник у меня во внутреннем кармане.

Лаборатория переходит под контроль ГРУ. Соответствующие документы вам сейчас принесут. А вот эту дамочку я арестую.

— Стоять, я сказал! — рявкнул Сергей Викторович.

Пока С.В. так же плавно, как только что Юрик приближался к Даше, шел к Юрику. В дверях обозначился новый персонаж.

— Ага! — заявил с порога профессор, — Вы я вижу Сергей Викторович и сами разобрались!

Честь вам и хвала! Арестуйте этого негодяя!

С.В. ничего не понимая замер на пол пути, и встал в пол оборота к профессору.

— Ну, что же вы мешкаете? Он! Только он мог подменить чашу семнадцатого века на поделку с китайского рынка. А потом отсылать на экспертизы чередуя, то подлинник, то подделку!

— Перестаньте нести чушь профессор! — поморщился Юрик, он же майор ГРУ. — Это вам как-то не к лицу.

— Как тебе пистолет, — сказала Даша.

Про Дашу то забыли. Но она напомнила про себя. Хлоп! И пистолет майора ГРУ оказался у неё. Рука Юрика была вывернута назад, а его родной ствол упирался ему же в затылок.

Пухлое тело историка прикрывало Дарью от пистолета Сергея Викторовича

— Уходи быстрее! Сейчас! Больше помочь не смогу! Уходи!

Отчаянно крикнула мне Даша.

— Товарищ полковник у него капсула! — Взвыл Юрик, — Отберите у него капсулу! Она подкинула. Мы ещё точно не знаем на какую разведку она работает.

— А ну кА дай сюда!

Полковник двинулся ко мне.

— Надоели вы мне все! — В сердцах сказал я, и проглотил пилюлю.

Дежавю. Первое, что пришло мне в голову когда тьма рассеялась и я увидел эти серые глаза напротив. Эти глаза напротив, в калейдоскопе дней! Вот, именно! На ладони предо мной лежала белая капсула. Камеры слежения понуро глядели в пол.

— Тихо. Мы одни. Все вышли. Слушай меня и не перебивай.

— Нет, — отстранил я ладонь от себя, — это ты послушай меня. Дай угадаю. Это ты аварию устроила, чтоб все сбежали? Но лучше не стой так близко, а сядь. Нас возможно подслушивают.

— Кто?

— Константин Сергеев майор ГРУ, он же Юрик.

Дарья Дмитриевна спокойно отошла и села на стул закинув ногу на ногу.

— Про Юрика знаю. У тебя сейчас Дежавю. Значит ты принял капсулу и уже кое-что видел.

— Может ты объяснишь мне что бы это значило?

— Капсула дает возможность сместиться во времени. В данном случае назад.

— А почему я здесь остался? Я сместился на минут пять-десять от силы?

— Она пробная. Я должна была дать её тебе чтобы ты принял и поверил.

— Во что?

— По-моему они возвращаются. Остальное потом.

Дарья невозмутимо пошла к своему рабочему месту и уткнулась в монитор, словно нашла там что-то интересное. Хотя интересное там наверное было. Я ведь так и не знал чем она собственно занималась в лаборатории. Дверь распахнулась так широко, словно сейчас ворвется группа спецназа, но это был всего лишь Юрик или Костик. К Юрику я испытывал острое чувство неприязни. Бывает же такое, вроде ничего вам плохого человек не сделал, а вы его заранее не любите. Вот вроде бы и умный, интеллигентный, эрудированный. Но есть в нем некая неряшливость. Неряшливость в манерах, словах, обращении к людям, что заставляет заподозрить такого человека в склонности к пакостям. Как мой сосед с 10ого этажа, вежливый, здоровается, но когда покурит бычки неизменно кидает на мою лоджию. Не из злобы а по природной неряшливости, их скорее ветром ко мне заносит, но ведь кидает он вниз, тем самым выражая что он выше. Однажды, я не выдержал и пообещал подняться и помочится под его дверь, если он не прекратит. Сосед принял меня за сумасшедшего, но бычки бросать перестал. Так и Юрик в глубине души был уверен, что все окружающие ниже его этажом. Юрик запыхался.

— Ты где была? — накинулся он на Дашу.

— Здесь, а что?

— Что здесь происходило? Камеры уже полчаса как половую плитку записывают!

— Да, ну? — Дарья искренне удивилась и оглянулась на камеры.

— Скачок напряжения вывел из строя часть резервного оборудования. Какого черта компенсаторы не сработали непонятно?!

— Юрий Сергеевич, вы оказывается в электричестве разбираетесь? А я думала вы у нас гуманитарий.

— Я много в чем разбираюсь, — самодовольно уточнил Юрий.

Это наверное от самодовольства у него пуговка на животе вечно расстегнута, что пупок видно, подумал я.

Синмен сан сидел в свободной позе агура-о-каку, т. е. скрестив ноги. Нечесаные седые волосы шевелил весенний ветер. Старый мастер смотрел на набухшие цветки сакуры в саду у дома. Да, он тоже был неряшлив в одежде и внешне, длинные ногти на руках были в траурной кайме. Но это была не грязь. Тушь. Мастер писал книгу. Неряшливость мастера происходила совсем по другой причине, чем Юрия Павлова. Не смотря на внешний вид, вряд ли бы нашелся человек, который посмел над ним посмеяться.

Внутренний стержень и самодисциплина выдавали в нем воина. Ведь как бывает, подумал я. О человеке принято судить по одежде, а почему? Ведь можно и в лохмотьях распознать княжну, а в разряженном вельможе человека грубого и невежественного. Мастер, хоть во что его обряди, оставался мастером. Внешняя потертость, как у старого меча придавало ему своего рода сибуи — очарование. Ведь чем дорог старый меч? Не возрастом, не сточенным от долгого использования клинком. Не трещинками и царапинами, не патиной времени. А тем, что он остался верен себе и хозяевам. Он выдержал все битвы и испытания, и он не сломался.

— Ты вырос Иори, — сказал сенсей не поворачивая головы, — храбрости тебе не занимать.

Но плох тот ученик, который не хочет превзойти своего учителя.

Иори низко поклонился.

— Сенсей шутит? Все знают, что сенсей непобедим.

— А мне не нужны ученики, которые будут позорить моё имя. Ты всё ещё видишь во мне учителя и не можешь позволить себе атаковать меня со всей силой. Значит с сегодняшнего дня ты не будешь меня видеть…