Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода

Копья против меча. В лучшем случае неравный бой. Кинкар скатал плащ, готовый отвести от себя острие копья. Если бы встреча происходила ночью, у него оставалась бы слабая надежда скрыться в темноте. Но они преградили ему дорогу к морю, уплыть не было никакой надежды, а ближайшие развалины старого города лежали за большим куском открытой береговой полосы. Однако сдаваться без боя — об этом он и думать не хотел.

А они этого ждали. Ближайший воин окликнул его.

— Опусти меч, незнакомец! Мир Богов между нами…

Не мир Троих, но мир Богов. Ложных богов. И такое предложение ничего не значит. Кинкар не ответил.

— Заколоть его! — проворчал один из копейщиков.

— Нет! — возразил другой. — Лорд Руд захочет поговорить с человеком, встреченным в обществе… — он смолк, словно опасаясь, что сказал лишнее. — Надо захватить этого пленника, если не хочешь, чтобы лорд Руд поговорил с тобой, слабоумный!

К нему направились с трёх сторон. В одного Кинкар бросил плащ, мечом отвёл удар копья. Но тут перед ним встал на дыбы ланг, разрывая воздух когтями. Кинкар бросился в сторону и упал на колено. И прежде чем смог встать, тупой конец копья ударил его в спину, воздух вырвался из лёгких, и юноша упал на песок. Через мгновение все набросились на него, прижали лицом к песку и камню, связали руки за спиной. Потом ненадолго оставили, кашлявшего и задыхавшегося, а сами стали совещаться.

Какое-то время Кинкара занимало только одно трудное дело — дыхание. Он ещё не успел отдышаться, как его подняли и грубо бросили на загривок потного ланга.

Кинкар совсем замёрз во время ночной поездки, у него не было плаща. Всадники были как будто хорошо знакомы с дорогой, если решились ехать ночью. Или так боялись своего господина, что торопились доставить ему сообщение. Но путешествие головой вниз не способствует логическому мышлению или обдумыванию планов на будущее. К концу пути Кинкар едва не потерял сознание. Когда его сбросили с ланга, он был вял, как пара седельных сумок.

Сквозь туман он ощутил тупую боль. Кто-то сапогом перевернул его на спину. В глаза ударил ослепительный свет.

— …он?

— …знак…

— Чей человек?

Отрывки вопросов, не имеющих смысла. И приказ:

— Заприте его в камеру и доложите. Если он был с парнем, лорд Руд должен об этом узнать.

Его не стали ставить на ноги. Просто схватили за руки и потащили по каменному покрытию, потом вниз по лестнице. Кинкара окутало зловоние влажного подземелья и глубокая тьма. Его толкнули, так что он прокатился ещё дальше по нескольким ступенькам. Потом громыхнула дверь, и свет совершенно пропал.

Молодой гортианин упал неловко, ноги оказались выше головы, и он постарался занять более ровное положение, цепляясь ногами за ступеньки. Всё тело болело, голова кружилась от поездки, к тому же Кинкар онемел от холода. Но серьёзных ран не было, и скоро он снова смог рассуждать логично.

Они упомянули лорда Руда, так что, по-видимому, он находился в У-Сиппаре. И появился здесь в самом худшем положении: задержанный в обществе беглецов, которых разыскивает местный правитель. Его знак заметили, но то, что он фальшивый, не обнаружили, так что у него оставалась ещё возможность выдать себя за слугу лорда, живущего где-нибудь далеко. Очень слабая надежда, но это всё, на что он мог рассчитывать, и Кинкар принялся сочинять свою легенду, проверяя её слабые места.

Когда эту легенду сочиняли в крепости, никто не думал, что ему придётся встретиться лицом к лицу с Тёмным. Он должен был под видом слуги, ищущего найма, проникнуть в У-Сиппар. В его сумке имелось достаточно добра, чтобы он мог не торопиться и поискать службы повыгоднее. От крепости и дежурных стражников ему следовало держаться подальше. А он оказался в самом сердце места, которого должен был опасаться.

Предположим, лорд Руд — местный лорд Руд — не хуже Диллана умеет обращаться с человеческим мозгом. Или может призвать тех, кто умеет это делать. Впервые у Кинкара появилась новая мысль. Если на этом Горте есть лорд Руд, почему бы не быть и лорду Диллану? Каково будет встретить другого лорда Диллана? Эта мысль начала медленно поворачиваться в сознании Кинкара.

Он сказал себе, что должен всегда помнить: эти звёздные повелители совсем не те, кого он знает, и внешнее сходство не должно его обманывать. И ещё оставалось доказать, что догадка лорда Диллана верна, что у людей могут быть двойники-соответствия на других мирах.

Время в темноте измеряется не минутами и часами. Оно измеряется холодом, растущим голодом, болью в затёкших руках и во всём теле. Кинкар прополз по полу, пока не наткнулся на стену, и потом, затратив бесконечное количество энергии, встал. Теперь он мог движениями бороться с холодом, чтобы в лучшей форме встретить испытание, которое, несомненно, его ожидало.

Держась за стену, он обошёл свою камеру. Никакой мебели, только в одном углу ворох гнилой соломы, вероятно, постель многих несчастных, которые побывали здесь до него. Кинкар снова подошёл к ступенькам. И посидел на них, пока холод опять его не поднял.

Кинкар не считал, сколько раз он начинал ходить, отдыхал, снова обходил камеру. Но юноша сидел, когда дрожь в камне подсказала ему, что идут тюремщики. Он встал и повернулся лицом к двери. Та распахнулась, ударилась о стену, и свет ринулся на него сверху, снова ослепив.

— Ты на ногах, подонок? — послышался голос, в котором прозвучала усмешка, более зловещая, чем проклятие. — Ведите его, и пусть старшие определят, не пора ли его свежевать!

Из-за света показались фигуры, Кинкара схватили и потащили вверх по лестнице и в каменный коридор. Снова ступеньки, потом дневной свет. Они вышли во двор.

Люди, которые вели его, были обычные стражники, с тупыми грубыми лицами, с мутными глазами, в которых не разглядишь и искры разума. А их офицер — человек огромного роста. Кинкар чуть было не решил, что это звёздный повелитель, но потом различил гортианские черты лица и дьявольский знак на лбу. Офицер улыбнулся, продемонстрировав отсутствие многих зубов, и склонился к Кинкару, так что тот ощутил его зловонное дыхание. Большая рука впилась в волосы пленника и болезненно запрокинула голову.

— Знак правильный, — заметил гигант. — Но ты обнаружишь, что он тебя не спасёт, малыш.

— Приколоть его, Сууд? — спросил один из стражников.

Гигант выпустил Кинкара и открытой ладонью ударил спросившего по лицу, так что тот покачнулся и даже опёрся о пленника.

— Попридержи язык, грязь! Приколешь, когда прикажет Сууд, но не раньше. Он сам будет просить об этом, прежде чем мы поднесём к нему сталь, будет! Нет, помёт ланга, сейчас он пойдёт в зал! Ты его туда отведёшь! И ты знаешь, что тот, кто там, не любит ждать!