Свет над океаном - Евгений Закладный
Кибер справился с восстановлением металлических конструкций и терпеливо дожидался указаний человека. Но теперь человек должен был работать уже сам — слишком грубы стальные пальцы машины, слишком сложной оказалась бы для неё программа действий. Саммерс убедился в этом, едва кибер отвинтил по его требованию крышку над полупроводниковой схемой.
Улёгшись на живот, Саммерс достал из бокового кармана-ранца запасные части, над которыми тридцать шесть часов подряд трудились Кочетков и Аллахвердиева, и принялся за дело. Он работал быстро, чётко, без панической спешки, рассчитывал каждое движение, придирчиво осматривал каждую пайку, каждую деталь. Джон Саммерс никогда ещё не подводил товарищей, людей, которые в него поверили!
Товарищей… А были ли у него раньше товарищи? Те, с которыми ходил к девчонкам, с которыми просиживал ночи в барах и кабаре, платя за выпивку и выслушивая комплименты своей щедрости и удачливости? Нет, они не были товарищами… Тогда, может быть, те, вместе с которыми изо дня в день готовился он к космическому полёту, тренируясь в центробежных ускорителях, в снарядах-катапультах, в страшных камерах-одиночках, куда не проникает ни один звук из внешнего мира? Да, с ними он делил трудности, горести, но… Всё это — только ради денег, не ради идеи, способной поддержать человека в самую трудную, критическую минуту!
Так кто же они, где они — товарищи?! Те, внутри, доверившие ему самое ценное — связь?.. Но какое же он имеет право называть этих славных ребят товарищами? Это ещё нужно заслужить.
Вдруг в нескольких метрах от себя, слева, Саммерс увидел ослепительную звёздочку, и почти тотчас в шлемофонах раздался голос Горова:
— Алло, Саммерс! Возвращайтесь немедленно! Радары засекли поток метеоритов по курсу. Вы слышите меня?
— Прекрасно слышу, шеф, — ответил Саммерс. — Работы осталось на несколько минут.
— Джон Саммерс, я приказываю! Немедленно!
Саммерс выключил внутреннюю связь.
И Горов решил ждать.
Наконец из динамика донёсся слабый шорох, покашливание — Саммерс снова вошёл в связь.
— Хелло, шеф, я закончил. Кибер завинчивает крышку схемы.
Горов подался вперёд всем корпусом, вцепился в подлокотники.
— Саммерс, сейчас же возвращайтесь!
— Я контролирую.
И снова глухой щелчок — Саммерс отключился.
Горов устало откинулся на спинку кресла.
Это же чёрт знает что! Будет ему жаль Саммерса, если тот погибнет? Жаль человека, который… Да, он, Горов, сейчас боится за него!
Щелчок динамика:
— Хелло, шеф, я возвращаюсь!
— Быстро, Джон, только быстро!
— Лечу! Я всё… А, дьяв…
Горов вскочил.
— Саммерс! Саммерс, отвечайте!
Из динамика — тяжёлый хрип, шипение, свист…
Горов бросился в отсек космических скафандров, оделся и, сняв электромагнитную защиту, вместе с воздухом выбросился из тамбура в космос, под дождь метеоритов… Горов подхватил бесчувственное тело Саммерса, но было поздно…
Оставив Саммерса в тамбуре, Горов вернулся в командирский отсек, включил реле настройки дальней связи. На экране мёдленно проступили контуры материков. Вот уже видны очертания больших городов, рек, озёр, горные цепи… Из динамика доносятся первые звуки — звуки родной планеты… Связь есть!
Люди! Сейчас мы услышим вас, сейчас узнаем, что произошло с вами! И вдруг — вой, свист, скрежет… Метеориты? Вонзясь в атмосферу на огромных скоростях, они ионизируют молекулы воздуха, создают непроницаемый для радиоволн экран…
Придётся ждать.
15. «Вето» губернатора
— Механизм автокаталитических реакций, развивающихся в организме в результате лучевого поражения, — говорил Нодар, обнимая за плечи Генриха и Ли, — пока недостаточно изучен. Но опыты, которые ещё в шестидесятые годы ставились учёными, дали поразительные результаты… Суть их вот в чём.
Он присел на камень, упёрся в колени смуглыми, крепкими руками. Генрих и Ли опустились рядом, остальные подошли ближе, боясь пропустить хоть одно слово.
— Брали три группы кроликов. Одной из них — контрольной — давали смертельную дозу радиации, пятьсот рентген. Все животные погибли. Вторая группа перед облучением подвергалась большой физической нагрузке — бег в третбане… И вот оказалось… — Нодар сделал паузу, оглядел внимательно слушающих его людей, поднял палец, — оказалось, что даже при увеличении дозы радиации в два и в три раза смертность среди животных уменьшилась почти на пятьдесят процентов! И, наконец, третья группа подвергалась физической нагрузке до и после облучения двойной смертельной дозой — до тысячи рентген. Выжило девяносто семь процентов животных!
— Атмосфера заражена! — закричал Лоуссон, теряя терпение. Заражены вода, рыбы, эти проклятые камни, на которых мы вынуждены провести свои последние часы. А всё это — смерть, смерть, смерть! Мы получили смертельные дозы радиации ещё там, в районе катастрофы!
— Нужно работать, — просто сказал Ли. И, видя, что Лоуссон не понимает его, покачал головой. — В короткий срок нам нужно решить чрезвычайно сложную и трудную задачу: мы должны жить быстрее. Только и всего.
Лоуссон криво усмехнулся.
— Почему-то раньше я был уверен, что вы более разумны. Вы что же, серьёзно считаете физический труд панацеей от всех бед? Посмотрим, кто из нас скорее протянет ноги на этом вулкане: вы, работая, или мы, не работая! — он посмотрел на Грэту, молчаливо приглашая её присоединиться, но девушка отрицательно покачала головой.
— Уж лучше работать…
— Труд, труд, труд! — закричал Лоуссон, воздевая руки. — Да что мы — кролики? Изнурительный физический труд! Но как, где, чем, что? Труд каторжников? Собирать камни, таскать их наверх и
