Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2)

Наконец он повернулся к ней. Его лицо было мрачным, измученным. От него воняло полями.

- Я знаю, что ты здесь несчастлив, - сказала Дьяна. - Я знаю, что тебе нужна месть. Но я не могу этого допустить, Ричиус.

Шепот Ричиуса был едва слышен.

- Дьяна, я люблю тебя. И я люблю Шани. Вы для меня все. Тогда почему мне так неспокойно?

- Дурные воспоминания, - ответила она и начала гладить его по голове, словно надеялась приглушить эту обжигающую память. - След войны. Это пройдет. Я понимаю, что сейчас тебе в это не верится, но так будет. Тебе нужно время, чтобы залечить душевные раны.

- Каждую ночь я думаю о возвращении в Нар, - сказал он. - Назад, в Арамур. Я их всех бросил, Дьяна. Я позволил им умирать. И я слышу, как они кричат мне, обвиняют меня. Даже Сабрина.

Сабрина. Дьяна отвела глаза. Она никогда не признавалась Ричиусу, что разделяет его чувство вины за ее смерть, хотя никогда даже не встречалась с этой девушкой. Но он оставил Сабрину и Нар ради нее, Дьяны, и за это его жену убили. У Дьяны задрожали пальцы, и она убрала руку с его лба.

- Сабрина мертва, - холодно проговорила она. - Тебе ее не воскресить.

Ричиус воззрился на нее.

- Я это знаю. Но за преступление должен быть дан ответ. Кто-то должен заплатить.

- Кто-то и платит, любимый, - ответила Дьяна. - Ты.

- Дьяна...

- Нет! - прервала его она. - Молчи и выслушай меня. Сабрина мертва. И Арамура нет. Теперь ты живешь здесь. Ричиус. Ты живешь среди трийцев, потому что больше не можешь вернуться домой. Это все, что у тебя осталось. - Она отвела взгляд. - Я - все, что у тебя осталось.

На нее опустился тяжелый груз вины. Она сказала это. И это было приятно. Но теперь следствием ее слов стало ужасное молчание. Ричиус пристально смотрел на нее. В темноте она ощущала его взгляд. Он винил ее, и она это понимала.

- Ты вернулся сюда ради меня, - мрачно сказала она. - Но ты сам так решил, Ричиус. Я никогда тебя об этом не просила. Ты думал, это сделает тебя счастливым, но тебя ничто не делает счастливым. И теперь ты винишь меня за свое горе.

Ричиус сел на постели.

- Я тебя не виню, - прошипел он. - Не говори этого!

- Винишь. Я вижу это, когда ты на меня смотришь. Тебе хочется уехать и воевать против Нара вместе с лиссцами, но тебя не волнует, что станет с нами. И ты не видишь опасности, потому что ты ослеплен ненавистью. Нар рвут на части, и ты хочешь получить свой кусок.

- Арамур - моя страна, Дьяна. Я король.

- Не король, - возразила Дьяна. - Уже нет. И что бы ты ни делал с Наром, даже если ты убил бы своего графа Бьяджио, тебе никогда не получить Арамур обратно. - Она печально ссутулилась. - Почему ты заставляешь меня быть такой жестокой? Почему мне приходится говорить тебе все это, хотя это должно было быть понятно и так?

Ричиус растерял всю свою браваду.

- Я просто хочу поступать правильно, - бессильно сказал он. - Но не знаю как.

Дьяна пожала плечами:

- И я тоже. Но я хочу, чтобы ты залечил свои раны. Я хочу, чтобы ко мне вернулся мой муж.

Его рука легла ей на плечи нежно, как ветерок. От этого прикосновения Дьяна задрожала. Он притянул ее голову к себе на грудь и стал гладить ее белые волосы. Она была в его объятиях как дитя, хрупкое и обожаемое. Ей не хотелось показывать ему свои слезы. Она хотела быть ради него сильной.

- У трийцев есть выражение, - сказал он, - "говорить с небом". Наверное, именно это мне и надо сделать.

- Что?

- Мне надо поговорить с небом. Ты не знаешь этого выражения?

- Где ты его услышал?

- От Карлаза. Он говорит, что так делают трийцы, когда им неспокойно. Они уходят от всех и на какое-то время остаются с природой. Они ищут ответы.

- Может быть, так делают в Чандаккаре. Я никогда раньше об этом не слышала. - Она высвободилась из его объятий. - Ты это хочешь сделать? Уехать из Фалиндара?

- Да, - ответил он.

- Один?

- Если бы я был один, в этом не было бы толка, Дьяна. Мне надо подумать. Мне надо ненадолго отсюда уехать. Во мне скопилось много такого, в чем мне надо разобраться. Это ничего?

- Я не могу тебе помешать. Он попытался улыбнуться.

- Ты сердишься.

- Да, - согласилась Дьяна. - Ты постоянно твердишь мне, в какой я опасности, а теперь вдруг говоришь, что хочешь уехать. А как же Бьяджио? Тебя он не тревожит?

- Люсилер за вами присмотрит, - ответил Ричиус. - И если ты будешь делать, как я говорю, не будешь выходить из крепости, пока меня нет, с тобой ничего не случится. - Он умоляюще посмотрел на нее. - Пожалуйста, не надо со мной об этом спорить! Дай мне уехать со спокойной душой. Я вернусь к тебе.

Дьяна вздохнула. Ей не нужно было, чтобы он в этом клялся. Она знала, как сильно он любит ее и Шани.

- На какое время ты собираешься уехать? - спросила она.

- Не знаю. Наверное, примерно на неделю. Не намного больше.

- Куда ты отправишься?

- По правде говоря, не знаю. Я думал поехать с Карлазом в Чандаккар. Он скоро уедет из Фалиндара. Но он сказал, что мне следует побыть одному... - Ричиус рассмеялся. - Возможно, это просто какая-то религиозная чушь. Но я хочу попробовать. Я просто хочу...

- Побыть в одиночестве. Да, я знаю. - Дьяна снова вернулась к нему и свернулась у него на коленях. В его объятиях было тепло, удивительно безопасно. Так было всегда. - Отправляйся, - сказала она. - Иди и разговаривай с небом. Послушай, что оно тебе скажет.

- Ах, теперь ты надо мной смеешься...

- Нисколько, - возразила она. - Люди бывают очень разные, Ричиус. Некоторые находят путь в обществе близких. Другим надо быть в одиночестве. Ты относишься к их числу. По-моему, так у тебя было всегда.

6

Герцоги-близнецы

Лорла не знала своей фамилии.

Она не знала, были ли у нее братья и сестры, не знала, кто были ее родители и почему они отдали ее в лаборатории. Она сохранила о них только смутные воспоминания, и это было все. Ее мать, которую она вспоминала туманно, словно во сне, была женщиной невысокой и не слишком привлекательной. Ее отец был толстый, с темными волосами. Большего она просто не могла вспомнить, и порой это ее тревожило - обычно тогда, когда она чувствовала себя одинокой, а в последнее время такое случалось все чаще и чаще. По пути на Драконий Клюв ей порой начинало казаться, что те отрывочные воспоминания - это единственное, что у нее есть.

Много дней подряд в темном небе не видно было просветов. Дэвн, ее немногословный проводник, ехал быстро, чтобы опередить бурю, но они все равно попадали под холодный дождь, и Лорла часто начинала дышать на руки, чтобы не дать им замерзнуть. Она бежала из Гота в шерстяном плаще и толстых перчатках, но они направлялись на север, и приближалась зима. Вскоре похолодает настолько, что продолжать путь станет невозможно. Лорла мечтала о горячей еде и теплом ночлеге. Ни в одной из попадавшихся на пути деревень они не останавливались. Лорла решила, что ее дело настолько важно, что она не может рисковать встречей с кем бы то ни было, и пряталась в лесу, пока Дэвн покупал провизию. Каждую ночь они устраивали лагерь под беззвездным небом, разводя очень маленький костер, чтобы не привлечь ничьего внимания. Лорле надоели маленькие костерки. Ей хотелось посидеть у жаркого пламени.