Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2)

- Но ты отомстил за нее! - ответил Карлаз. - Я слышал историю о человеке с железным лицом - о том, которого звали Гэйл. Вы сражались, и ты его убил. Она отомщена, Кэлак. Ты не можешь убить человека дважды.

- Если бы мог, то убил бы! - прорычал Ричиус.

Он был бы счастлив снова получить это удовольствие. Он часто вспоминал, как его меч врезался в череп Гэйла и какое удивленное выражение появилось на лице барона. Но Блэк-вуд Гэйл был всего лишь пешкой, марионеткой на ниточках Бьяджио. Гэйл был мертв, но Бьяджио продолжал жить, и ему еще предстояло ответить за его преступления.

- Есть еще один человек, - объяснил Ричиус. - Тот, кто приказал ее убить. Я понимаю, тебе мало что известно о Наре, но тот человек - настоящий дьявол. Он аристократ Нара. Он был ближайшим советником Аркуса, пока император не умер. Его зовут Бьяджио.

Карлаз попытался произнести непривычное имя.

- Бииаджой, - получилось у него. - Плохой человек?

- О, хуже, чем просто плохой. Порочный. Трийцы верят в ад? Потому что я готов поклясться в том, что он - исчадие ада. Он приказал захватить мою родину и отдал ее под управление Талистана.

Карлаз скрестил руки на груди.

- Где этот Бииаджой? - прорычал он. - В империи?

- Не знаю, - ответил Ричиус, пожимая плечами. - Новости, которые я получаю из Нара, устаревшие и не слишком достоверные, но я слышал, что он в изгнании. После смерти Аркуса в Наре воцарился хаос. Бьяджио пришлось бежать - наверное, на свой остров. Сейчас там правит епископ. Ты мог бы назвать его святым человеком. Он Бьяджио не друг. Но и мне он тоже не друг. - Он вздохнул. - Я не могу все это тебе объяснить. Чтобы этому поверить, это надо видеть. Наром управляют дурные люди. Не просто плохие или жестокие, а порочные. У них черные души, понимаешь? Черные, как смерть. Их надо остановить...

Военачальник посмотрел на него с подозрением:

- Тебе?

- Возможно, - ответил Ричиус. - А почему бы и нет?

- Один человек в одиночку против империи. Это похоже на подвиг глупца, Кэлак. И тебя в Наре считают вне закона, так? Покажись там - и ты мертв. Твоя жена станет вдовой, дочь потеряет отца. Это не геройство.

- Но я буду не один. Я буду с лиссцами. Я присоединюсь к их кампании.

- Лиссцы ушли из наших вод. Они больше не появляются в Люсел-Лоре.

- Но они могут вернуться. Так сказал мне их командующий. Он сказал, что я могу присоединиться к ним, если захочу.

- А что сказал ты? - спросил Карлаз, хотя вид у него был такой, словно он уже знал ответ на этот вопрос.

- Я сказал, что помогу им, если буду им нужен. Ты можешь это понять, Карлаз? Ты помог трийцам воевать против Нара, потому что Нар вторгся в твои земли. Ты был готов умереть. Разве я не должен иметь хотя бы столько же мужества?

- Это другое, Кэлак.

- Почему? - с жаром спросил Ричиус. - Почему защита Арамура отличается от защиты твоей деревни?

- Это другое, - твердо повторил военачальник. - И я не буду с тобой об этом спорить. - А потом он вздохнул, и на его лице отразилась печаль. Тебе надо о многом подумать, Кэлак. Тебе надо поговорить с небом.

На мгновение Ричиусу показалось, что ему не хватило знаний трийского языка. Говорить с небом?

- Что это значит?

- В Чандаккаре, если человеку неспокойно, он говорит с небом. Он уходит ото всех, как я сюда. Мне надо было подумать. Я разговаривал с небом.

"А еще - с грязью, водой и деревьями", - с иронией подумал Ричиус.

- Карлаз, я тебя не понимаю. Ты хочешь, чтобы я уехал? Оставил Фалиндар?

- На время. Да. Поговори с небом. Послушай, что оно тебе скажет. Великан ткнул пальцем в грудь Ричиуса. - Послушай, что тебе скажет вот это. Твое сердце, Кэлак. Твое сердце.

* * *

Дьяне Вэнтран едва исполнилось двадцать, но в своей короткой жизни она видела многое. Дочь богатых родителей-трийцев, она воспитывалась как аристократка, выучила язык нарской империи и стала женой человека, который убил ее отца. Она была беженкой, проституткой, средоточием презрения и предметом безумия многих мужчин. Она пережила две опустошительных войны. Но из всех ролей, которые ей пришлось играть, счастлива она была только в своей новой инкарнации - как жена Ричиуса и мать их маленькой дочери Шани. Она рада была оставаться в Фалиндаре, и несмотря на все свои попытки понять настроение мужа, не постигала, почему Ричиуса это не удовлетворяет.

Дьяна помнила голод, и горькое прошлое заставляло ее ценить обилие, царящее в Фалиндаре. В цитадели никто не голодал - и в особенности Шани, и они были защищены от причуд военачальников. Люсилер прекрасно справлялся с обязанностями повелителя Фалиндара и заботился о том, чтобы семья его друга ни в чем не нуждалась. Они пользовались уважением местных жителей: здесь Ричиус был героем. Но он никогда не смотрел на свое положение с этой точки зрения, и это раздражало Дьяну. В последние месяцы он стал отчужденным и мрачным, а его взгляд постоянно устремлялся в сторону моря и Дьяна знала, что там он высматривает корабли Лисса. Он по-прежнему оставался хорошим отцом и был внимателен к ребенку, но что-то изменилось. Дьяна полюбила мужчину с мальчишеским очарованием, и ей не хватало его горячности, его простодушия. В последнее время Ричиус стал молчалив. Он почти ничем с ней не делился, оставляя ее гадать, что происходит в его мыслях. Когда они только поженились, она легко могла читать выражения его лица - но в последнее время это изменилось. Он окружил себя стеной, которую не могла преодолеть даже она. Они любили друг друга в полном молчании.

Этой ночью Дьяна спала, когда Ричиус наконец вернулся в цитадель. Было очень поздно, и она легла в постель одна - в последнее время это стало обычным. Шани в соседней комнате тоже спала. Дьяна услышала, как открывается дверь ее спальни. Она приоткрыла глаз и увидела на пороге Ричиуса. В лунном свете он двигался осторожно. В полумраке он посмотрел в ее сторону, пытаясь определить, проснулась ли она. Дьяна не шевелилась. Она слушала, как Ричиус раздевается, потом тихо моется в умывальнике у окна. Надев ночную рубашку, он очень осторожно лег в постель рядом с ней.

- Я тревожилась, - сказала Дьяна. После долгого молчания она услышала, что Ричиус вздохнул.

- Извини, - отозвался он.

- Уже очень поздно. - Она взглянула в сторону окна. Луна стала меркнуть. - Почти утро. Где ты был?

- Далеко. Думал.

- Думал? Тебя не было весь день! - Когда он не ответил, Дьяна перекатилась на бок и осторожно прикоснулась к его плечу. Казалось, ему не хочется на нее смотреть. - Ричиус, - прошептала она, - скажи мне, в чем дело?

- Ты ничем помочь не можешь, Дьяна. Спи. Извини, что я тебя разбудил.

- Я не могу спать. Теперь не могу. - Она потрясла его за плечо. Пожалуйста!

Наконец он повернулся к ней. Его лицо было мрачным, измученным. От него воняло полями.