Марк Гэтисс - Клуб «Везувий»

Я кивнул.

Слуга выкинул сигарету в темноту.

— Завтра в полночь.

И с этими словами он исчез.

На следующий день, как и было договорено, я зашел за мисс Пок в отель. Солнце нас окончательно покинуло, уступив место непогоде в сочетании со свежим сильным ветром, который выл, как баньши. После завтрака, по настоянию Беллы, мы наняли экипаж и поехали по дороге вдоль побережья, пока не добрались до отдаленных равнин около великого вулкана; его вершина была едва видна в желтоватом тумане. Ей, видите ли, очень захотелось покататься на знаменитом фуникулере, который с большой изобретательностью (и не меньшей смелостью) был построен прямо на склонах грохочущей горы и лишь немного не доходил до кратера.

— Я уверен, что есть куда более интересные способы провести время, — сказал я, широко улыбаясь.

Белла дотронулась до моей руки.

— Разве вас это не восхищает, Люцифер? Бурлящая энергия прямо у нас под ногами. Горящая лава, которая может в любой момент вырваться на поверхность?

Нет, все это меня конечно же восхищало. Но думал я в тот момент совершенно не о горящей лаве Везувия.

На нижних склонах имелась станция, которая являла собой маленький безлюдный форт — его плоскую крышу покрывал слой вулканической пыли. Я купил билеты, и мы стали смотреть, как ветер гоняет клубы пыли и старую газету, что волновалась у наших ног. Большие часы показали два, и мы забрались в тесную вагонетку, глядя, как тусклый солнечный свет блестит на проводах, которые тянулись вверх по склону вулкана.

Вагонетка — весьма любопытное ступенчатое транспортное средство, напоминающее лестницу, — была наполовину пуста. Белла села на одну из ступенек, с живым любопытством изучая пейзаж за грязным окном. Рядом с нами сидела старушка с вязанием и два американских мальчика в вызывающих клетчатых костюмах и широкополых шляпах; юнцы сразу начали громко восхищаться величием гор, хотя пока мы не видели ничего, кроме жирного пепла. Вагонетка ползла вверх по склону, и огромные грязные облака серы обрушивались на ее крышу, просачиваясь в окна, подобно ядовитому газу.

Вдруг я обратил внимание на молодого человека, который сидел на ступеньку выше меня. Я успел заметить аккуратный черный костюм и длинные каштановые волосы. У него были большие карие глаза и слегка вздернутый нос, как будто слегка прижатый к стеклу. Он приподнял шляпу и лучезарно улыбнулся.

— Впечатлены? — спросил он.

Я не понял, кого он имел в виду — вулкан или себя самого.

— Весьма, — ответил я.

Белла посмотрела наверх, и незнакомец улыбнулся.

— Прошу меня простить, но вы ведь синьор Бокс, не так ли?

Я кивнул.

— Меня зовут Виктор, — сказал он, протягивая мне руку в перчатке. Я крепко пожал ее и представил Беллу. Он взял руку Беллы и галантно поцеловал. — Наш общий друг, синьор Нечелл, — продолжал Виктор, — выражает сожаление и очень просит, чтобы вы разрешили мне стать вашим гидом вместо него.

— Ага, — сказал я, тут же потеряв надежду получить хоть какую-то полезную информацию от того, кому здесь полагалось быть моим агентом.

— Вы хорошо знаете эту гору? — спросила Белла.

Юноша глубоко вдохнул, вне всяких сомнений, ядовитый воздух.

— Для меня Везувий — как наркотик. Ничего не могу с собой поделать — путешествую по этим склонам, как только выдается возможность, даже несмотря на то, что живу в Неаполе.

— Да уж, — прокашлял я, — одурманивает. А давно ли вас знает мистер Нечелл?

— О, мы старые… как вы говорите? Приятели. Да. Старые приятели. А теперь скажите мне, после того, как мы поднимемся и спустимся с великого Везувия — прямо как в песенке про герцога Йоркского, вверх-вниз, да? — что бы вы еще хотели увидеть? Неаполь — такой захватывающий город.

Белла тут же начала перечислять все имеющиеся в Неаполе церкви, и я с облегчением выдохнул, когда кондуктор крикнул «Destinazione!»[33] и вагонетка со скрипом доползла до верхней станции.

Виктор проворно вскочил на ноги и вывел нас из вагонетки в облако пара и пепла. Я совершенно не был уверен, хочу ли, чтобы этот маленький «это-лянец» болтался у меня под ногами, когда я провожу день с Беллой, и планировал избавиться от него, как только мы вернемся на станцию фуникулера.

Мы наконец ступили на черную вулканическую почву. Белла посмотрела на свои ноги и стала изучать подошву ботинок.

— С вами все в порядке, дорогая? — спросил я.

Он усмехнулась:

— Я просто решила проверить, не загорелись ли они самопроизвольно.

Всего ярдах в трехстах от того места, где мы стояли, огромная кальдера вулкана светилась ярко-оранжевым светом, клубы белого дыма вырывались из шипящих скал. Было так жарко, что у меня скручивались волосы на руках. Лучше бы я надел перчатки. От неаполитанского солнца я и так, скорее всего, загорю как землекоп.

Я отвернулся от этой палящей жары. Виктор стоял на месте и только удивленно качал головой:

— Все-таки какая потрясающая штука.

— Он уже довольно долго тихий, да? — спросил я.

Он ухмыльнулся:

— Спящий гигант.

— Но не похоже, чтобы он проснулся в ближайшее время?

— Кто знает, — весело прощебетал Виктор. — Но давайте же подойдем поближе.

Он повел нас вперед. У нас под ногами струились застывшие, но относительно свежие лавовые потоки, и я прикрыл глаза от невыносимого свечения кипящей земли.

Виктор зажмурился. Дым вился вокруг его субтильной фигуры призрачными змеями, и мы несколько мгновений стояли молча, глядя на темный пейзаж. Белла забралась на огромный квадратный кусок вулканической породы и показала вниз на зеленеющую долину:

— Что это?

Далеко внизу мы увидели множество белых домов, разбросанных подобно детским кубикам в зелени.

— Это Помпеи, — сказал наш юный друг. — Посмотрите на них, если хотите понять, какая пугающая сила есть внутри Земли на самом деле.

Мы еще немного постояли на вершине вулкана, мило общаясь с нашим новым знакомым. Казалось, Белла им увлечена я же почему-то был не в духе. Может, из-за близящейся встречи с таинственным Джекпотом. В любом случае я был просто счастлив, когда мы вернулись к фуникулеру и начали спускаться.

Белла заметила мою озабоченность.

— Кажется, вы чем-то обеспокоены, Люцифер, — сказала она, подходя к запотевшему окну, у которого я стоял.

Я погладил ее по руке.

— Простите меня, моя дорогая. Я сегодня как не в своей шкуре, если понимаете, о чем я.

Она кивнула и улыбнулась:

— Очень жаль. Такая красивая шкура.

Наши взгляды на мгновение встретились — мои зеленые глаза и ее фиалковые. У нас впереди был еще целый вечер. Расценивать ли это как приглашение?…