Александр Матюхин - Облаченные в тени

Феофан Анастасьевич вздохнуть не успел, как все закружилось у него перед глазами, за шиворот вдруг набился мокрый песок и трава, и — хлюп — он вдруг с головой ушел под воду.

Камзол мгновенно вздулся, поднимая тело вверх, потом так же быстро стал невыносимо тяжелым и потащил Бочарина ко дну. Феофан Анастасьевич судорожно задвигал всем телом, пытаясь всплыть, поднял голову, но не различил, где заканчивается вода.

Несколько широких взмахов руками — и он вынырнул.

Холодный воздух обжег кожу и легкие. Отчаянно заморгав, Бочарин попытался разглядеть, где находиться, но тут почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за плечи.

Рывок.

Антоний Тупин уже не выглядел мертвым. Но и живым он не был.

Холодные черные глаза, широкие зрачки, мокрая борода, словно тугая веревка, уходила под воду. Сквозь приоткрытый рот Тупина вырывался белый пар.

— Ты со мной уйдешь! — прошептал он, и Бочарин разглядел ряд пожелтевших и кривых зубов, — так не бывает, чтобы зло уходило, не забрав с собой никого!

— Ты уже забрал достаточно! — произнес Бочарин, сообразив вдруг, что голос его дрожит, а губы стали холодными и непослушными.

— Мне нужно еще! — одной рукой Тупин неожиданно обвил Феофана Анастасьевича за шею, а другой, что есть силы, ударил его по челюсти.

Бочарин попытался увернуться, дернулся назад, но удар настиг цель.

Совсем не старческий удар!

Перед глазами Феофана Анастасьевича распустились белые цветы, на секунду он погрузился под воду, но Тупин вновь выдернул его и, не давая откашляться, ударил по лицу.

Затем еще раз, и еще, пока Феофан Анастасьевич не почувствовал, что перед глазами встает одна сплошная темная пелена, а тело становиться непослушным и чужим.

"Неужели, так и приходит смерть? — подумал он — такая колючая, холодная, мокрая…

Тени перед его глазами шевельнулись.

И оказалось, что стоит он на небольшой поляне.

Вокруг высились деревья, закрывая густыми ветками солнце, по земле стелился туман, трава под ногами была мокрой и холодной.

Рядом стоял старик и тяжело дышал. По его бороде, брюкам, разодранной рубашке стекала грязная вода.

Тем не менее, он улыбался.

— С самого начала нашего с вами знакомства я подозревал, что вы не обычный человек, — заявил он, подходя ближе. Под ногами Антония Тупин что-то звонко захрустело.

Иней?

— С ваших ленивым характером вы чересчур рьяно взялись за расследование дела. Потом, эта ваша нестандартная логика, неожиданная доверчивость к Бочкину… странно, почему я не заметил этого раньше?

— К чему вы ведете? — Феофан Анастасьевич засунул замерзающие руки в карман камзола. Изо рта у него вырвалось облачко пара. Воздух вокруг был влажным и холодным.

Почему-то в голову Бочарину пришла глупая мысль, что так можно и простуду заработать. Но разве на том свете болеют?

— Вот видите? — картинно развел руками Антоний Тупин, — я даже убить вас просто так не могу. Не в моей компетенции! Думал затащить вас под воду, а самому прямиком домой, а вы, настырный какой, взяли и уцепились чем-то…

— Домой? — Феофан Анастасьевич огляделся.

Ничего необычного. Поляна, как поляна. Но ведь это не Петербург… И даже, наверное, не Земля. Но что же тогда? Ад?

— Да, это мой дом, — сказал Антоний Тупин, — не пытайтесь понять, где он находиться, вам все равно не удастся. Более продвинутое поколение людей до Всемирного Потопа назвало бы мой мир параллельной реальностью, но вы со своей технологией и понятиями еще не доросли до такого.

— Но кто же тогда вы?

— Достаточно будет сказать, что не человек, — сказал Антоний, и подошел еще ближе, всматриваясь в лицо Бочарина.

— Постойте, уважаемый, кажется, я знаю, что повлекло вас вслед за мной… — молниеносным движением старец выкинул вперед руку с скрюченными пальцами и содрал с лица Феофана Анастасьевича что-то… темное, шевелящееся, как туман…

Тень из сна!

О боже!

Феофан Анастасьевич вскрикнул и отпрянул назад от извивающегося повторения свего собственного тела, зажатого в руке Тупина.

Тень дергалась, шипела, и от нее отлетали во все стороны рваные черные клочки!

— Где вы добыли столь редкий экземпляр? — удивился Антоний, резко вздергивая руку с тенью над головой.

Лучи солнца с легкостью пронзили ее и растворили в своем свете.

— Да вы не просто удачливый человек. Вы редкостный экземпляр. Мне будет жаль расставаться с вами. Тупин вытянул вперед руки, но остановился:

— Скажите, Феофан Анастасьевич, не скрываете ли вы козырного туза в рукаве?

— О чем вы говорите?

— Может, тот, кто дал вам тень, дал вам и еще какое-нибудь оружие против меня? Дайте-ка я вас хорошенько огляжу…

Феофан Анастасьевич отскочил в сторону, и тут гигантская тень накрыла поляну.

Задрав голову, Бочарин с ужасом увидел, как над верхушками деревьев появилась огромная крылатая тварь. Все тело ее было покрыто чешуей цвета золота, на голове торчал остроконечный гребень, а из распахнутой пасти выпирали острые белые зубы и раздвоенный язык.

Тварь зависла на мгновение над поляной, размахивая крыльями, затем задрало голову и издало чудовищный рев, от которого заложило уши. Взмахнув крыльями еще раз, тварь взлетела выше и скрылась с глаз.

— Это драконы! — радостно завопил Тупин, — здешнему правительству все же удалось вырастить драконов! Это вам, уважаемый Феофан Анастасьевич, не какие-то призраки. Это существа посильнее! Парочка таких тварей и не только Россия, а весь мир падет предо мной на колени.

— Не слишком обольщайтесь на этот счет, — сказал Бочарин, — один раз вас уже убили.

— Хорошо, — Антоний Тупин опустил голову и вновь посмотрел на Феофана Анастасьевича, — как же решить вашу участь, уважаемый? Знаете, я не варвар, тем более не маниакальный злодей, которому доставляет удовольствие резать направо и налево свои жертвы, вырезать им языки и все такое… Мне кажется, что для вашей смерти больше всего подойдет… дуэль!

— Дуэль?

— Вот именно, — Антоний Тупин хлопнул в ладоши и перед ним возник небольшой чемоданчик, оббитый красным бархатом, — подойдите ближе.

Феофан Анастасьевич приблизился. Антоний открыл крышку, и оказалось, что внутри лежат два револьвера, точно таких же, как у Акакий Трестовича Трупного.

— Вот этот вам, — Антоний взял один из револьверов за дуло и протянул Бочарину, — он не заряжен, так что не питайте особых надежд. А вот в этом есть шесть пуль, которые сделают в вас шесть отличных дырочек. Согласитесь, что все законно. Меня не будет мучить совесть из-за вашей смерти, а в вас до последнего будет теплиться надежда, что с шести раз я могу и не попасть. Верно же?