Александр Матюхин - Облаченные в тени

Неожиданно ваза с цветами взлетела в воздух и, зависнув на считанные секунды под потолком, полетела в сторону Николая. Молодой человек охнул, пригнулся и отпрыгнул в сторону, нелепо размахивая руками. Ваза врезалась в дверь и с грохотом разлетелась на осколки. Цветы посыпались на пол, но не упали, а вновь взмыли к самой люстре и разлетелись по всему залу, точно несомые ветром.

Елизавета закричала.

Николай, приземлившись на живот, вскочил, но вновь был вынужден упасть, поскольку на этот раз в него полетела пепельница, стоявшая на столе. Чиркнув в воздухе, всего в миллиметре от его лица, пепельница грохнулась об пол, обдав ноги Елизаветы мелкими осколками.

— Что происходит? — закричала Елизавета.

— Призраки! — крикнул Николай, — они нашли меня!

— Боже мой, какие еще призраки? Что вы говорите?

— Умоляю вас, бегите прочь! — Николай вскочил и бросился на Елизавету, опрокидывая ее на пол. Краем глаза Елизавета успела заметить, как что-то черное и широкое пролетело над тем местом, где только что стояла она. Это был веер Анны. Сделав в воздухе широкую петлю, веер вновь устремился на лежавших. Елизавета едва успела откатиться в сторону, как веер воткнулся в пол, войдя в него наполовину и сломавшись.

Тут разом лопнули все окна.

Елизавета оглохла от одновременного грохота, разнесшегося по залу. Осколки стекол хлынули внутрь, подобно водопаду, застилая пол острым сверкающим ковром. Рухнула люстра, осыпав Елизавету тонкими блестящими побрякушками, что висели на ней для украшения!

Елизавета закричала вновь.

Вскочил Николай, показавшийся ей ангелом посреди всего этого хаоса, или он попросту был смертельно бледен.

— У тебя кровь! — сказал она, когда Николай рывком поднял ее на ноги.

— Это все ерунда, беги, говорю! Прыгай в окно и убегай отсюда подальше!

— А что будет с тобой и с твоей матерью?

— С мамой не знаю, а вот меня, скорее всего, сейчас убьют!

— Боже, как убьют? За что?

— Долго объяснять, прыгай!

Он силой подтащил ее, сопротивляющуюся и упирающуюся к окну.

— Ни в коем случае! — закричала Елизавета, — я не уйду без тебя! Я люблю тебя и погибну с тобой вместе!

— Я тоже люблю тебя! — сказал он, — и поэтому ты должна продолжать жить, чтобы помнить обо мне!

— Но я не хочу так жить!

— А придется!

Николай неожиданно наклонился, подхватил ее за ноги и перекинул через подоконник. Елизавета вскрикнула и вдруг очутилась на свежем воздухе, под дождем, в сырой траве.

Откуда-то сбоку бежали перепуганные слуги. Поднявшись, Елизавета побежала в их сторону. За ее спиной что-то громыхнуло, да так сильно, что теплой волной ее приподняло над землей и швырнуло прямо в объятия Машеньки. Обе они повалились на землю и покатились

А вокруг падали горящие обломки и пепел, освещая поляну и суетившихся вокруг людей.

14

— Насколько я понимаю, ситуация в стране накалена до предела, — голос принадлежал Антонию Тупину.

Феофан Анастасьевич поморгал, привыкая к темноте, и заметил небольшую щель, сквозь которую внутрь шкафа пробивался лучик света.

Дышать было трудно. Не стираемая очень давно пыль лезла в ноздри и в горло. В глазах щипало. Вдобавок Иоганн положил Феофана Анастасьевича как-то криво, больно заломив левую ногу, и прижал чем-то, что бы Бочарину совершенно невозможно было шевелиться. Однако он умудрился как-то вывернуть шею (аж позвонки больно хрустнули) и прильнуть к щели.

Антоний Тупин сидел на том же стуле. В дверях стоял сам Павел Николаевич Хренорылов, а позади него, прислонившись к дверному косяку, второй советник, вечно сутулый Борис Тарьевич Пескунов. Оба были напряжены и смотрели на Антония Тупина, не мигая. Он же, явно наслаждаясь своей властью над ними, говорил:

— Итак, господа, император умер. Чиновников и министров нет. Народ лютует и требует стабилизации. Вы же понимаете меня, господа, что народ у нас темен и необразован. Завтра он начнет крушить общество, которое не предоставило ему новую власть и ему наплевать, что на все требуется время. Я же даю вам слово, что в течение одной недели мне удастся стабилизировать обстановку в государстве! Не спрашивайте меня как, господа, это мое личное дело. С вашей стороны требуется только признать меня законным государем. Обещаю, что не полетит ни одной головы. Все вы останетесь при своих делах. Мне нужен только трон!

— И все-таки меня интересует, какую именно политику вы будете вести в государстве! — сухо сказал Павел Николаевич, — вы же понимает, что Россия огромная страна и коренные перевороты откинут ее экономическое развитие на много лет назад. А если вспыхнет гражданская война, то развитие вообще остановиться.

— Я не собираюсь ничего менять, разве непонятно? — мягко перебил Антоний, — можете считать меня капризным узурпатором, и будете совершенно правы. Мне нужна власть, деньги и слава. Остальные заботы лягут на ваши головы. Если, конечно, вы этого захотите.

Хренорылов нервно переглянулся с Пескуновым. Тот едва заметно кивнул.

— Антоний Тупин, а как вы смотрите на то, что императором может стать один из нас?

— Это невозможно, — спокойно возразил Тупин, — народ требует меня. Все знают, что я могу дать ему свободу и богатство!

— Народ говорит, что вы колдун и невежа, околдовавший императора и отравивший его! — возразил Хренорылов, — вы совершенно отстали от жизни, уважаемый!

Феофан Анастасьевич не видел лица Тупина, который сидел к нему спиной, но он понял, насколько изменилось выражение седобородого старика.

Он не ожидал такого поворота дела. Слишком увлекшись далекими мечтами о власти, он забыл посмотреть на то, что у него под носом. Не все хотели, чтобы он стал императором.

И тем более Тупин не ожидал, что его застанут врасплох в го же собственном убежище.

В руках Хренорылова возник маленький пистолет.

Негромкий выстрел — и Иоганн валится на пол, выпуская из рук ружье.

Антоний вскочил, опрокидывая стул, закричал страшно и бросился на Хренорылова грудью, но тот выстрелил еще несколько раз, заполнив комнату грохотом и запахом пороха, и Тупин отлетел назад, нелепо размахивая руками, упал на стол, завалил его на себя, да так и осел, задрав голову с растрепанной бородой кверху.

— Ну, вот и все, — сказал Хренорылов, разгоняя пистолетный дым ладонью, — помогите-ка мне поднять его и вытащить к минимизае. Бросим тело в реку. Пусть люди думают, что старик утопился от страха за свою никчемную жизнь!

Пескунов направился в сторону безжизненно лежащего Антония.

Тут Феофан Анастасьевич решил, что пришло время подавать признаки жизни, заворочался, закряхтел, поднапрягся и распахнул таки неподдающуюся дверь, вывалившись на пол.