Валерий Пискунов - Преодолей пустоту

Уник запыжевал.

- Позвольте зарядить. - Володька позволил. Уник своими клешнями воткнул в ствол патрон, взвел курок.

Жалко, что не было здесь Вовкиных друзей! Вот бы посмеялись над этим киберёнком!

- Пали, в стенку, - хохотнул Вовка. - Но не промахнись!

Уник выстрелил.

Сим-Сим,

что будет за сим?

Палаточный городок расположился ва противоположном от химкомбината берегу озера, у подножия Медовой. Туристы-любители проводили здесь два выходных дня, а наиболее ретивые прибывали в пятницу вечером.

Пахло медвяным, еще теплым запахом, звезды медленно накапливались на востоке. На широко вытоптанной площадке уже бушевал костер. Бородатый Микулов сопел, обрубая топориком ветки с полусухого ствола. По широким взмахам было видно, что он не рубит, а бьется с деревом, потому что недалеко сидела Фаина, женщина милая и задумчивая. Микулов кормил огонь все новыми и новыми охапками хвороста.

Из палатки вышел профессор Фитус - маленький, сухонький старичок. Он menf.воинственно выставив перед собой удочку, но вдруг остановился возле Микулова и спросил:

- А вы кто, собственно, по профессии?

Микулов рассмеялся:

- Да больше по железкам.

Фитус подался к нему, даже приподнялся на цыпочки, и спросил:

- Как, по-вашему, жизнь... возникла один раз или всякий раз возникает заново?

Микулов опешил.

- Очень... интимный вопрос.

- А все же.

Микулов подмигнул.

- Последние пять-шесть столетий основным разносчиком жизни является человек, из чего Можно заключить, что ваш вопрос сугубо индивидуальный и зависит от желания и способностей каждого из нас в отдельности...

- И вместе, - подала голос Фаина.

- А вы, - повернулся Фитус к ней, - как считаете?

Фаина неопределенно качнула головой и вздохнула.

- Ответ, достойный женщины! - воскликнул Микулов.

Фитус даже не улыбнулся. Пробрался сквозь заросли ивняка к своему месту, посмотрел направо, где обычно маячила фигура директора химкомбината Луцика, но там было пусто. Фитус пожал плечами и закинул удочку.

- Нет, - сказал он себе, - молодежь потеряла основательность. И дело даже не в отсутствии опыта... Скорее в неумении его накапливать.

Фитус прищурился на поплавок. Вода была тихой, почти неколебимой, и поплавок лежал спокойно, на боку.

- Что накапливает молодежь, а? - спросил Фитус у воды, прислушался, покачал головой нашуршание камыша. - Не ропщет мыслящий тростник, нет... Опять же с этим природным кризисом. Здесь каждый постарался, согласен. Но вот молодежь, она принимает кризис, как должное. Почему?... Вода чиста, поплавок спит.

- ...Потому что бескультурье. Бескультурное отношение не только к природе вообще, но прежде всего к своей собственной...

Фитус вынул крючок из воды, пощупал жирную насадку, снова закинул в воду.

- Природа-это прежде всего человеческая природа, так давайте улучшать нашу нравственность-вот что я-хотел бы сказать...

Сзади зашуршали кусты, на воду упал луч света.

-Чтo-то вы сегодня запаздываете, Егор Теофияович, - не оглядываясь, сказал профессор.

- Я пришел к вам, профессор Фитус, - ответил металлический голос.

При свете фонарика Фитус читал листки с формулами, предложенные Уником. Изредка он хмыкал через нос, приближал листки к свету, отстранялся. Наконец сказал:

- Что ж, с завершением идеи, можно сказать, поздравляю.

Уник выключил свет и ответил:

- Это не идея, профессор Фитус, это факт.

Фитус рассмеялся:

- В факт я, разумеется, не поверю.

- Это факт, - упрямо повторил Уник. - И я прошу вас мне помочь. Подпишите.

Фитус отвернулся, поглядывая на поплавок, повторил угрюмо:

- Я не верю и не могу пoверить в это, вопервых...

- Почему?

- Во-вторых... никто не смеет обвинить Эйнштейна в том, что он виноват в изобретении атомной бомбы, но я бы не хотел иметь дело со вторым Эйнштейном. Нравственность не позволяет.

- Опять вы с этой нравственностью!- воскликнул Уник. - Нравственность, если -хотите знать, меняют обстоятельства.

- Вот мне и не хотелось бы их менять - это будет не на пользу людям.

- Почему?

- Потому что вас не поймут.

Фаину смущало то, что, оказываясь с Уником вдвоем, она не знала, куда девать руки. Фитар как-то сказал:

- Куклу мы одушевляем, собаку одушевляем, а Уника сам бог велел.

Вот только на "вы", как Фитус, Фаина не могла к роботу, обращаться.

Она увела его подальше от насмешек Микулова, села на поваленное дерево, пожалела, что не может угостить Уника печеной картошкой.

- Фитус замучил нас вопросом: возникла ли жизнь один раз или каждый раз появляется вновь? А ты как думаешь?

- Моя кибернетическая природа не принимает такого вопроса. Выходит, что мы, киберы, возникли однажды, потому что кого-То из нас создал человек в определенный день и час! Киберы - это объективная форма мышления... Как деньги.

Фаина старалась смотреть на мир глазами Уаика. Смешно! Что это за мышление вне головы?"

- Выходит, если исчезнут киберы, то исчезнет и человечество?

- Киберы не исчезнут раньше человека.

Ночь кружила голову. Фаина сидела спиной к Унику и лукаво усмехалась во тьму. Ее возмущало, что Уник считает себя не существом, а какой-то функцией. Вот бегает со своими листками, просит подписать. "Интересно, по своей инициативе или Лупик подговорил? Сам Лудик будет сомневаться до смерти, но упустит ли он такую возможность прославиться?

Его, наверное, смущает то, что Уник сейчас неподконтролен. Как говорит Микулов, "сел на закон".

-Вот ты говоришь-как деньги, a подпись купить не можешь!

- Но подпись же неподкупна! - зазвенел Уник.

- А когда ты пытаешься убедить, разве это не подкуп?

- Как так?-Уник стал - нагреваться, он еще не попадал в такую ловушку.

- Ты же называешь себя деньгами, ты деньги-мышление. Каждое твое слово - копейка или десять копеек, не знаю. Когда ты стараешься вложить в чужую голову свою мысль, значит, ты хочешь, чтобы эта голова купилась, поняла тебя. Разве не так?

Фаина знала, что Уник не воспринимает мимику, и все же радовалась, что сейчас ночь, что сидит спииой к киберу, - смех разбирал ее.

Уник нашелся:

- Я вкладываю в голову идею, как вкладывают новые средства в производство. Чтобы человек понял общественное значение идеи!

- И все-таки это купля-продажа.

Уник звенел, от него исходило взволнованное тепло.

"Если так пойдет и дальше,-подумала сумасшедше Фаина, - я объяснюсь ему в любви!"

- Открытый закон толкает меня к действию... Но тот же закон, в пересчете на деньги, принуждает бездействовать... Я не могу так дальше жить.

Радость Фаины сменилась испугом: Уник звенел все напряженнее, волны, исходящие от него, были все горячее.