Валерий Пискунов - Преодолей пустоту

Злость живо рисовала перед Егором Теофйловичем лицо председателя:

"Вас обязывают поставить очистные сооружения".

- А деньги! - восклицал Егор Теофилович в пустом кабинете.

У председателя заминка, но затем голосом, не допускающим возражений:

"Экономия... замкнутый процесс..."

- Какая экономия! - доказывал Егор Теофилович.-Мне дешевле перетащитевесь комбинат на Марс, чем хоть на гран изменить рутину производства!

Так он думал сейчас, ругая себя за то, что находит крепкие возражения задним числом. А в арбитраже мямлил:

"Во-первых, я лично не виноват, во-вторых, замкнутый процесс по отношению к действующему есть отрицание".

- Диалектика!

Нет, о диалектике он подумал только сейчас. Да и что толку, если бы он заговорил о ней там?!

Хмурое лицо председателя:

"Оправдание безответственности объективной необходимостью? Демагогия!"

"Но что я могу в одиночку?"

"Мы ведь откомандировали к вам Уника".

"Если у робота может быть склочный характер, то у этого Уника самый склочный..."

Вдалеке завыла сирена. Егор Теофилович напрягся. Широкое окно его кабинета выходило прямо на Дедкин бор, над которым высилась желтокаменная развороченная Развалка. Бухнул взрыв, скрипнуло окно, над Развалкой поднялось облачко дыма.

"Наверное, последний, - подумал Егор Теофилович, - потому что сегодня пятница и Володька торопится на охоту".

Из года в год на глазах у Егора Теофиловича разрушалась красивая гора, и ему было обидно - теперь она похожа на расковыренный гнилой зуб...

Но своих забот полон рот. Надо как-то выкручиваться - на столе лежал счет и требовал оплаты.

"Этот Уник!.. Шут электронный. Утро торчит у проходной и проверяет всех на трезвость. В понедельник только с криками и угрозами; можно двинуть производство. Нарушил кто технику безопасности-этот буквоед тут как гут. Оснастили зануду по последнему слову техники- все индикаторы, все измерительные приборы!.. Экономист только-только распихает что-нибудь по графам, сведет концы с концами-робот уже тянет ниточку, разворачивает клубок... Так нельзя работать, черт его возьми! Сколько раз намекал технологу: вставь ты ему шпильку".

Егор Теофилович выбил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой.

Уник аккуратно въехал в кабинет Луцика и положил на стол несколько листов бумаги.

Два листа были исписаны химическими формулами, и Егор Теофилович быстро пробежал их глазами, чувствуя, как сердце охватил валидольный холодок. В cамом конце Уник излагал просьбу разрешить ему наладить производство нового фитоядерного вещества, а также произвести пробный фитоядерный взрыв.

"Природе было угодно, - излагал Уник тяжелым стилем, - сделать меня первооткрывателем нового живого вещества... Входя в соображения закономерности... исходя из моральных норм законов об охране природы... считаю целесообразным начать безотлагательно... Родоначальник фитоядерного вещества, универсальный кибер... инвентарный номер..."

Егор Теофилович потер лысую голову - голый страх был мучителен вдвойне.

Уник был робот необычный. До того как попасть на химкомбинат, он работал в межведомственной АСУ в бригаде подвижных киберов, собиравших информацию о всех этапах тогo или иного производства. Первое время поклонники Уников восхищались их приспособляемостыо, самоперестройкой, или, говоря языком поэтическим, умением чувствовать момент. Казалось, что необходимая для производства полнокровная обратная связь найдена, ожидали не только технической революции, но и революции мировоззренческой.

Увы, скоро поклонники превратились в яростных противников. Складывалась такая ситуация: Уник, "вживленный" в какое-нибудь промышленное предприятие, через несколько месяцев входил во все детали производства и управления и превращался во второй всезаводской разум. Но это был своеобразный универсальный разум - сырье, деньги, продукция как бы обретали право голоса, и Уник был их полномочным представителем. Если на предприятии нарушалась технология, если где-то кто-то подтасовывал, приписывал, Уник возмущался. Возмущался по любому поводу и основательно, с детальнейшим структурным, микросгруктурным анализом, с подробнейшими выкладками и далеко идущими выводами.

От постоянных столкновений с руководством, которое, чтобы заглушить голос кибернетической совести, приказывало то выключать, то включать автоматы, Уники стали "болеть", оборудование бесценных созданий портилось.

Но вот нашли ловкий выход - не успеет Уник вжиться в то или иное дело, как его пeреводят на другое. И оборудование цело, и тихо, и польза есть.

Уник проработал на химкомбинате восемь месяцев. Главный технолог послал запрос на обмен и получил согласие. Об этом Унику и Сказал директор, как только прочел его просьбу,

Уник - машина логическая, он хотел жить, и жить абсолютно. Не выживать, не изворачиваться - этого машина ве умела и не хотела, - а быть. Он настолько вошел в дела комбината, что все процессы производства стали его. жизненными процессами, и оторвать Уника от комбината-значилсубить его "я". Уник не мог пойти на это.

Он ставил личность под сомнение, потому что считал себя всецело существом общественным и не доверял человеку, который, по его мнению, слишком занят собой и в период личных потрясений спешит во всем обвинить общество.

Как всякая машина, он обращался в определенном круге бытия, как всякая мыслящая машина, он прилагал все усилия к тому, чтобы круг этот был стабилен. Движение, существование Уника было проекцией существования человека. А перед человеком вставало все больше проблем, что не могло не сказаться на бытии Уника. Он понял, что именно в области "человек и его природа" возникает разлад. Человек сделал природу "своей" не только потому, что хотел этого, но и потому, что не мог этого не сделать. Таким образом, он оказался в плену у природы - своей природы.

Уник верил во всесилие науки, а потому его возмущали всяческие ограничения. Для того ли сделали его тонким, чутким, думающим, чтобы потом говорить на каждом шагу:

"Куда ты лезешь?"

"Не твоего полупроводникового ума дело!"

"Ты должен беречь свое тело - оно тебе не принадлежит!.."

Но огромное количество вопросов, которые задавал Уник, вдруг оборачивалось простым "арифметическим" любопытством:

Сим-Сим,

что будет за сим?

Сколько раз вступал Уник в спор с технологом Микуловым, и тот всякий раз упорно говорил:

- Ты - дитя науки, ты лучше, чем кто-либо, должен знать, что никакая наука сама по себе не может исправить то, что напортило все человечество. Исправлять надо сообща, и твоя обязанность не разъединять людей, а создавать мосты между ними.