Владимир Перемолотов - Повесть о Монахе и Безбожнике

Он примерился к зеркалу и ударил кулаком. Толстое стекло с треском раскололось на части.

Мовсий быстро, словно ждал нападения с этой стороны, повернулся к зеркалу.

Через все стекло, от угла до угла бежала трещина, словно молния, соединяющая небо и землю и несущая в себе весть от Богов.

Тишина висела не менее минуты. Потом кто-то сказал.

— Стекло треснуло.

— Зеркало… — прошептал Император. — Зеркало…

Раздались голоса.

— Подумаешь, зеркало! Или уж в Империи зеркал не осталось?

Император поднял руку, обрывая разговоры. Прогрессор видел, что он вспоминает покушение, и сказанные тогда им в личине купца слова.

— Значит войска?

Прогрессор Шура мог поклясться на чем угодно, что вопрос Император задал ему, а не тем, кто стоял рядом с ним. Мовсий требовал знака.

Дворяне, так и не понявшие, с кем разговаривает их сюзерен, стоя к ним спиной, закивали, и Александр Алексеевич тоже не остался в стороне. Он поднял руку, и еще раз ударил по стеклу. От второго удара зеркало осколками посыпалось на пол. Императору нужен был знак — так вот он. Наглядный, звонкий, шумный. Такой, о который каждый мог бы обрезаться.

Мовсий молчал так долго, что каждый, кто сидел тут понял — зеркало разбилось не просто так, что Император видит нечто, что не видит ни один из них. Потом Мовсий кивнул, соглашаясь сам с собой.

— Нет. Войска подождут.

«Шмель» сопровождал эркмасса и Старшего Брата, время от времени залетая вперед, и от этого их лица то приближались, то снова удалялись.

— Где вы его поймали?

— В лесу, недалеко от твоего летнего охотничьего домика.

Игорь Григорьевич силой втянул воздух меж сжатых зубов. Давид покосился на него и спросил шепотом:

— Мог он там быть?

— Мог, — так же шепотом ответил Главный Администратор. — Если он к этому зверю в лапы попал….

Он выдохнул и наклонился вперед.

— И как же удалось его укротить? — донеслось до них из Гэйля.

— Священной пляской, — ответил монах, — чем же еще можно укротить дьявольское отродье? Восемь монахов безостановочно плясали, пока шестеро вязали посланца зла.

— Кто-то погиб? — живо спросил эркмасс.

— Обошлось…

Старший Брат сделал охранительный знак.

— Но чего нам это стоило!

— Ничего. Пустое это все… — высокомерно ответил эркмасс. — Раз не было крови, то, считай, нет и настоящей победы!

Словно не услышав его, Атари продолжил:

— Брат Торпа сломал руку, Брат Улер повредился умом… Кто теперь дошьет покрывало на образ третьего воплощения, заказанный твоей женой, я даже не знаю.

Эркмасс Гьёрг рассмеялся.

— Четырнадцать человек и едва-едва справились? Да…. Доблестью твои монахи не блещут….

— А зачем им блистать доблестью, если для этого есть твои воины? — миролюбиво ответил монах. — Удел монаха скромнее — сияние Веры. Достоинство братьев в смирении и знании священных плясок… Без них его мы вообще не взяли бы…

— Молитва? Не смеши меня, монах. Навалились, наверное, скопом твои толстобрюхие, да дубиной по затылку…. Знаю я их…

Лица выросли, заполнив весь экран. «Шмель» перелетел им за спины, и стало видно, что они стоят перед закрытой дверью. Старший Брат положил руку на кольцо, собираясь открыть ее.

— Между прочим, он умеет становиться невидимым! Но наши охранительные пляски отбирают у него силу.

Рядом с Давидом что-то хрустнуло. Он посмотрел на Игоря Григорьевича. Тот, сжав пальцы в кулаки, неотрывно смотрел на экран. У Давида замерло сердце. Он не успел ни о чем спросить Главного Администратора, как Эркмасс сделал шаг вперед. Что толку было в вопросах, если все ответы вот-вот должны были обозначиться сами собой?…

В помещении висела темнота, плавали клубы дыма. Откуда-то издали слышался ритмичный топот. Словно почувствовав, что нужно объяснить, что это такое Старший Брат сказал.

— Братья неустанно пляшут с тех пор, как его привезли.

Через головы пляшущих клерикалов Игорь Григорьевич увидел, что огражденный от монахов живым пламенем нескольких костров на стене кто-то висел.

«Сергей! — екнуло в груди — Ведь Сергей же….»

Сердце тревожно сжалось, а эркмасс, чуждый сантиментов и волнений, быстрыми шагами уже не слушая Атари пошел вперед.

— Пока братья пляшут он почти безопасен, но ближе подходить не советую.. — быстро сказал Старший Брат, догоняя его. Эркмасс остановившись в десяти шагах смотрел на пойманного без испуга, скорее со злобой. Распятый в ответ затрясся, заревел нечеловечески и дернулся вперед.

Игорь Григорьевич смотрел на прикованного, и никак не мог сообразить Сергей это или нет. Издалека тот был похож на егеря, но вот вблизи…

Не выдержав напряжения, Главный Администратор, спросил, не отрывая взгляда от экрана:

— Ну, он это или нет?

Давид промолчал. Принять за Сергея то, что висело на стене, было невозможно. Хотя это явно был человек… Когда-то… Во всяком случае, там висел кто-то человекообразный.

— Если принять во внимание, что здешние пытки могут сделать с человеком… — осторожно начал он, но эркмасс все испортил.

Неожиданно он выхватил меч и шагнул к Пегову посланнику. За его спиной Старший Брат поднял руку, и несколько братьев бросились к эркмассу.

— Прочь, отродье… — заревел градосмотритель.

Игорь Григорьевич сперва не понял, чего хотят монахи. Сначала ему показалось, что их порыв направлен на то, что бы защитить эркмасса, но в суматохе проглядывала система — монахи не просто суетились. Они мешали эркмассу подойти ближе к пленнику.

— Что это они? — спросил Главный Администратор. — Что-то там не так…

Эркмасс тоже понял, что что-то тут не так. Он пинками расшвырял монахов и прямо сквозь огонь прыгнул к стене. Перед ним взметнулось высокое пламя, но эркмасс не обратил внимания на огонь и в два шага достиг пленника. У него за спиной кто-то заорал…

Каким бы могучим не был здешний Дьявол, но у его помощника нервы оказались послабее, чем у сюзерена. Пегов помощник вдруг соскочил со стены и, звеня цепями, шарахнулся в сторону, подальше от эркмассова меча.

— Убью! — заорал эркмасс. Игорь Григорьевич и Давид переглянулись недоуменно. Эркмасс Гьёрг явно понимал больше них. — Порублю! Никакой пощады…

Пегов помощник рванулся в одну сторону, в другую, запутался в цепях и упал. Почувствовав, что смерть нависает над ним острием меча, он заорал вполне человеческим голосом:

— Пощады эркмасс… Пощады!

Шеф облегченно вздохнул. Отвернувшись от экрана он вытер лоб.