Дуглас Хилл - Охотник

- Ага, - сказал Медведь таким же бесцветным голосом. - Один из нас, монстров.

Финн резко сел, его лицо искривилось.

- Я не хотел обижать тебя, Медведь. Ты тот, кто ты есть. Но я... я-то думал, что я - человек...

Он умолк, уставившись в темноту. Джошуа с надеждой посмотрел на Медведя, а тот поскреб бороду, собираясь с мыслями, и глубоко вздохнул.

- Финн, - начал он, - мы уже довольно давно путешествуем вместе, и я думаю, между нами есть доверие. Теперь я буду говорить, а ты будешь слушать. Ты увидишь, я говорю правду, почувствуешь это своим нутром - и перестанешь думать о смерти.

Он перевел дух, воодушевленный тем, что Финн обратил свой измученный взгляд на него.

- Так вот, правда в том, - продолжал Медведь, - что ты родился от какой-то несчастной девчонки в Рабовладельческом центре. Рабовладельцы чего-то там наколдовали в своей лаборатории, и ты родился таким, какой ты есть, - его голос усилился и перешел в презрительный рев. - Но если ты остановишься только на этой правде, мой мальчик, ты, черт возьми, гораздо глупее, чем я думал.

Финн моргнул и нахмурился, но Медведь продолжал:

- Что бы ни делали Рабовладельцы, они это делают, чтобы обуздать людей. Твои настоящие отец и мать были такими же людьми, как и Джошуа. И это делает тебя тоже человеком. Любой так и скажет, глядя на тебя. Только две вещи отличают тебя от других молодых парней. Первое: ты носишь на руке какие-то непонятные отметины. Второе: у тебя какой-то естественный дар жить в лесу, в диком лесу, можно подумать, что тебя вырастили волки, а не люди.

- Уж это точно, - вставил Джошуа, - никто не может сравниться с ним в лесу.

- Знаю, - сказал Медведь. - Поэтому ты и остался в живых, Финн, пока Джошуа не нашел тебя. Природный дар. И в этом-то большая правда, мальчик. В то же самое время, когда Рабовладельцы наградили тебя отметинами на руке, они дали тебе кое-что еще!

Финн подпрыгнул, словно его укололи. Глаза его расширились, но Медведь его успокоил и продолжал:

- Правда это, правда! Видишь ли, насколько я слышал, нормальные человеческие дети, рождающиеся от рабынь, всегда умирают. Поэтому я решил, что ты - редкость. Только маленькие Братья по крови выживают. Может быть, ты единственный такой - кто родился нормальным и выжил.

Вот почему тот Рабовладелец так разволновался - тот, что стрелял в тебя. Когда он увидел твои отметины, он понял, что ты нечто особенное.

- Но... - начал Финн.

- Умолкни, - сказал Медведь. - Я еще не закончил. Почему я так решил? Да потому, что я знаю, чего пытаются добиться в своих лабораториях Рабовладельцы.

Он немного помолчал, подыскивая подходящие слова.

- Когда мы впервые с тобой встретились и разговорились, я сказал тебе, что Рабовладельцы пытаются вывести новую породу людей. Я не сказал тебе, что за породу, потому что как раз тогда заметил твои отметины и не представлял, как много ты знаешь о себе. Так вот в чем дело. Рабовладельцы не собираются использовать разум человека. Этот разум способен думать, предполагать, а возможно, и находить пути к борьбе, сопротивлению. Рабовладельцам нужны люди спокойные, которые делали бы только то, что им приказывают, как стадо овец или другой домашней скотины.

Под нахмуренным лбом Финна стали поблескивать вспышки понимания.

- Понимаешь? - спросил Медведь. - Рабовладельцы пытаются разводить безмозглых людей. Они пытаются вернуть людей в животное состояние!

- Братья по крови... - сказал Финн и вспыхнул.

- Конечно, - ответил Медведь со своей кривой усмешкой, - большей частью они получают Братьев по крови, которые чертовски близки к животным, хотя и не все из них, если уж говорить обо мне. Но Братья по крови кроме драки ни на что ни годны. Я думаю, что Рабовладельцы, на самом деле пытаются превратить людей в животных, не изменяя их внешнего облика.

Медведь расхохотался басом.

- Хотя, похоже, им не очень-то везет. Чаще всего нормальные дети умирают. А когда один все же выжил, он удрал. Как - мы, наверное, этого никогда не узнаем. Но все равно, даже и у этого одного по-настоящему хороший разум - только одно в нем от животного. У него есть знания и инстинкт для жизни в диком лесу, как у любого дикого обитателя леса - эти знания родились вместе с ним, вошли в его плоть и кровь.

Финн сидел молча, запутавшись в переплетении мыслей и ощущений. Медведь ткнул своим толстым пальцем в точки на его руке:

- Ты должен гордиться этими отметками, - пророкотал он. - Они означают, что ты - нечто особенное. Ты должен был бы стать одной из удач Рабовладельцев, а стал вместо этого их величайшим провалом. - Блеснула кривая улыбка. - Как и я. Они сделали меня Братом по крови, но при рождении у меня оказалось на капельку больше человечности. И потому я чуть ли не худшее, что может случиться для Рабовладельцев.

Он ухватил Финна за плечо и слегка его встряхнул.

- Только теперь я понял, что худшее для них - это, наверное, ты. Ты полностью человек - и разумом, и телом, сердцем и душой... Но ко всему этому еще примешался и зверь, который принадлежит дикому лесу. Финн, большую часть этой проклятой страны занимает дикий лес. В нем никто - и уж, конечно, не Рабовладельцы - не сможет даже найти тебя, если ты не захочешь быть обнаруженным. Так вот... обрати свой гнев и ярость на Рабовладельцев.

Усмешка Медведя стала почти безумной.

- Когда они сделали тебя и меня, Финн, они выковали ножи, которые перережут им глотки.

16. И СНОВА В ПУТЬ...

Разговор шел долго, почти всю ночь. И потом, когда все уснули, Финн не спал. В его голове все перемешалось.

Слова Медведя и содержавшаяся в них истина глубоко потрясли его. Тень ужаса все-таки осталась у него в мозгу и могла оставаться надолго, но он чувствовал, что она больше не сможет овладеть им полностью.

Несмотря на то, что перед ним раскрылась потрясающая правда о его рождении. Медведь заставил его понять, что на самом деле ничего не изменилось. Он остался, таким же, каким и был раньше. Он все еще был Финном Ферралом - человеком и охотником.

Хотя он полностью осознал ошеломляющую простоту этого факта, тени начали рассеиваться.

А потом он со стыдом вспомнил о другом. Погрузившись в глубины страданий и ужаса, он почти забыл о той сложной задаче, которую поставил перед собой в тот день, когда покинул деревню. Старый Джош был уже свободен, однако, его задача была выполнена лишь наполовину. И решение этой задачи отняло слишком много времени.

На рассвете, так и не заснув. Финн чувствовал странную свежесть и цельность - будто к нему вернулась какая-то его часть, которую он, казалось, утратил. Даже Граттон, который ничего не знал о внутренних мучениях Финна, заметил перемены, когда подошел к нему по какому-то делу.