Дэвид Джерролд - В зоне сотрясения

— Дерьмо! И это все твоих рук дело?

— В основном. Ладно, заводи мотор и поезжай. Здесь зона с ограниченным временем стоянки. — Икинс жестом указал мне направление. — Езжай на запад в Фэрфакс, там есть санктуарий для машин.

Если бы Икинс не сказал мне, что это бульвар Санта-Моника, я бы его никогда не узнал. Место выглядело как район Гинза[44] в Токио. Или как центр Лас-Вегаса. Я чувствовал себя Алисой, попавшей из Страны чудес в «Диснейленд».

Здания больше не имели прямоугольных очертаний. Они змеились, изгибались, устремляясь вверх. Стояли наклонившись к центру улицы или, наоборот, откинувшись назад. Какие-то штуки торчали из стен под невероятными углами. Некоторые из зданий нависали над улицей в виде арки, расположившись по обеим ее сторонам. Все они были ярко раскрашены в цвета всех оттенков и блистали неоновыми огнями — психоделический ночной кошмар.

Везде висели билборды, в основном движущиеся, — гигантские телевизионные экраны, показывающие обольстительно красивые картины: сверкающие на солнце берега Гавайев, огромные аэропланы, плывущие сквозь подсвеченные рассветными лучами облака, обнаженных мужчин и женщин, женщин и женщин, мужчин и мужчин, плещущихся в струях воды.

Обитатели ночного города щеголяли фантастическим макияжем, ярко накрашенными глазами и губами, их уши окаймлял сверкающий металл, мерцающие татуировки на телах изгибались и пританцовывали. Многие поражали цветом кожи — бледно-голубой, светящейся зеленой, серебристо-серой и нежной бледно-лиловой. Некоторые, кажется, имели светящиеся контуры тела, а другие — хвостики, торчащие из атласных шорт. Мужчины? Женщины? Определить это было невозможно.

— Следи за дорогой, — предостерег Икинс. — У этой машины нет автопилота.

Его замечание покоробило меня, но он был прав. Прямо впереди — я не в силах даже описать это — воздвиглись три яркие вершины, созданные словно из взбитых сливок, невероятно длинные и простирающиеся высоко в небо. Две сотни этажей, может быть, три, а может, даже больше, не могу сказать. Здания? Освещенные проемы (окна?) тянулись на всю высоту сооружений. Разноцветные огни пробегали по ним вверх и вниз на протяжении всех плоскостей. Приблизившись, я смог различить сады и террасы между нижними уровнями башен.

— Что это?

— Эти шпили?

— Да.

— Внизу — офисы и жилье, все, что выше, — это трубы. Жесткие надувные конструкции. Такие же большие трубы идут дальше внутрь страны, от Сан-Франциско во внутренние земли.

— Зачем такие трубы?

— Знаешь, как луговая собачка вентилирует свое логово?

— Понятия не имею!

— Входы в гнездо находятся на разной высоте. Достаточно одного или двух дюймов. Ветер, дующий через отверстия, создает разницу давления. В дырке, находящейся выше, давление немного меньше. Этой разницы достаточно, чтобы протягивать воздух через гнездо. Пассивная вытяжка. Трубы работают по такому же принципу. Ветер затягивает воздух снизу и выбрасывает наверх. Таким образом воздух обновляется, чаша города очищается. Открой окно. Вдохни.

Я опустил стекло и вдохнул аромат цветов.

— Ночью это нельзя разглядеть. Но днем ты увидишь, что почти каждое здание имеет на крыше свой собственный сад — и солнечные панели. В среднем такое здание производит сто шестьдесят процентов энергии, необходимой ему для обеспечения собственных потребностей в течение дня, и таким образом создает достаточный резерв на вечер или для продажи в общую энергетическую систему. При наличии маховиков и топливных батарей, а также внутренних резервов здание может запасти достаточно энергии, чтобы пережить неделю штормов. Здесь сворачивай налево, на пандус парковки. Ищи, куда встать.

— Это Фэрфакс?

— Да, а что?

Верчу головой во все стороны. Я заинтригован. Поражен. Перекресток дорог проходит через фундамент высокого сверкающего здания. Очертаниями оно похоже на Эйфелеву башню, его изогнутые линии устремляются высоко в небо, верхушку венчает большой луковицеобразный набалдашник. Этажей в нем примерно тридцать, возможно больше. На каждом углу перекрестка расположены гигантские прочные опоры; башня доминирует над окрестными зданиями, а поток машин легко проносится под высоко изогнутыми арками. Пандус парковки, на который указал мне Икинс, находится практически в том месте, где когда-то была дверь в «Стампед». А до этого — вход в помещение морга, который потом переехал.

Мы въехали под землю. Икинс указывал дорогу:

— Давай на левый пандус, снова налево и дальше прямо. Здесь. Паркуйся в охраняемой зоне. Эта машина в хорошем состоянии и легко потянет штук на двадцать. Может быть, двадцать пять, если мы выставим твое авто на eBay. Через Google-маркет.

— Гм… вы можете сказать это по-человечески?

— Ты можешь выставить машину на аукцион, поместив информацию в информационной сети. Она стоит двадцать — двадцать пять миллионов.

— Двадцать пять миллионов долларов за машину?

— Классический коллекционный «форд-мустанг» шестьдесят седьмого года, с откидывающимся верхом, почти новый. С пробегом меньше двенадцати тысяч миль. Да, полагаю, ты сможешь выручить за него именно столько. — Икинс посмотрел на меня и добавил: — Часть цены набежала за счет инфляции. В ценах шестьдесят седьмого года это примерно полмиллиона, но это не так уж плохо для подержанной машины, на которой ты не сможешь легально проехать ни по одной улице города.

— Такая высокая инфляция!

— Я же сказал тебе, что это мир после мира.

— Мир после чего?

— После всего. Включая Мелтдаун.

— Мелтдаун?..[45] — Прозвучало не слишком приятно.

— Экономика. Спекуляция на «горячих» акциях. Теперь все миллионеры — ланч на двоих в «Макдоналдсе» стоит сто пятьдесят баксов.

— Ого!

— Ты привыкнешь.

Икинс указал мне большое место для парковки, отмеченное красным. Мы вышли из машины, он отодвинул меня назад и проделал манипуляцию с какой-то штукой для управления на расстоянии. Над машиной воздвиглась бетонная коробка, опустившись сверху на красный контур.

1 Мелтдайн (Meltdown) — «черный понедельник», банковский кризис в США 19 октября 1987 г.

— Так. Теперь она в безопасности. Пойдем.

Мы направились к сверкающей нише с табличкой «Вверх».

— И куда мы?..

— Здесь твой новый дом. На некоторое время.

— Что вы собираетесь со мной делать?

— Ничего. Совсем ничего. Я уже все сделал. — Икинс поднес то же дистанционное устройство к уху и сказал: — Дайте мне Брауни.[46] — Короткая пауза. — Да, я привел его. Того, о ком тебе говорил. Нет, без проблем. Я сейчас подниму его наверх. Его немного тошнит… черт, и меня тоже. Я приволок «форд-мустанг». Нет, небольшой. Шестьдесят седьмого года, вишневый. Готовь предложение на продажу. — Икинс рассмеялся и сунул устройство в карман.