Александру Громов - Тайна утренней зари

На этот раз уже Павел посмотрел с изумлением на своего племянника. Потом он решительно сделал шаг и резко повернул выключатель микрофона:

— Согласен ли я? Будь добр повтори в эфир: «Первый репортаж — „Привет, друзья, из межпланетного пространства“ — состоится завтра, в 18 часов по московскому времени.»

23

Третьи сутки «РИ-1» продолжает свой путь к Венере. Позади остаются миллионы километров пути. Все астронавигационные приборы работают ритмично и точно. Соответственно графику, — непреложному закону полета, — автоматы с пульта управления регулируют реакцию синтеза, температуру и давление потока газов. Через равные промежутки времени в ядерный реактор опускаются «механические руки» — два стальных стержня, оканчивающихся пятью «пальцами». Это телемеханическое устройство сменяет запасы горючего, очищает реактор от радиоактивных отходов.

Локационная установка с чувствительным радиопеленгатором, в свою очередь, непрерывно определяет расстояние ракеты от Земли. Это расстояние определяется по интервалу времени, через который электромагнитные волны, отраженные поверхностью Земли, возвращаются в приемник пеленгатора. Пучки электронов вырисовывают на экране путь, проделанный ракетой. Беспрерывно движущаяся светящаяся точка все более удаляется от голубоватого шара Земли. Она оставляет позади светящуюся полоску, которая постепенно принимает вид половины эллипса.

Казалось бы, прямая линия представляет собой кратчайший и удобнейший путь в космическом пространстве. Но на самом деле не так. В момент взлета ракеты к ее собственной скорости прибавилась колоссальная скорость вращения Земли по своей орбите вокруг Солнца. Если бы «РИ-1» взлетела по прямой линии, то вращение Земли отклонило бы ее с пути. То же самое случается с лодкой, когда пытается пересечь под прямым углом быструю реку.

Вот почему для полета ракеты и был избран путь в виде полуэллипса. Такая траектория полета требует минимальной затраты энергии, так как «РИ-1» с самого начала движется в том же направлении, что и Земля вокруг Солнца. Таким образом, к скорости ракеты прибавляется и скорость вращения Земли, увеличивая ее в среднем почти в два раза. Планета, которая не так давно приковывала космический корабль к себе, теперь сама помогает ему вырваться из своего плена.

«В хорошо организованной экспедиции не должно быть никаких происшествий», — оказал перед взлетом Валерий Андрианович Светлов. И, в самом деле, никакие непредвиденные обстоятельства не нарушают строгого распорядка путешествия. Только в момент, когда «РИ-1» пролетела ровно 25 тысяч километров, на пульте управления зажглась зеленая лампочка. Еще мгновенье — и пассажиры корабля почувствовали необычайную легкость. Вова Гордиенко, который как раз в это время выходил своей подпрыгивающей походкой из радиорубки, чуть не перелетел сразу через все помещение.

— Что, хорошую шутку сыграли с тобой наши автоматы? — весело обратился к Вове Алексей Евдокимович Данилов и, заметив его растерянность, добавил: — Береги свои кости и терпи, парень! В звездном мире ты и не с такими чудесами встретишься. Здесь, насколько мне известно, можно побить все рекорды по поднятию тяжестей.

Евдокимыч подходит к массивному стальному сейфу и без малейшего усилия подымает его, словно пустую консервную банку.

— Куда теперь до меня Поддубному или там Заикину? Я уверен, что сам Святогор-богатырь не решился бы тягаться со мной.

Но Вову уже не удивишь подобными чудесами. После первой растерянности молодой радист понял, что здесь происходит физическое явление, характерное для полета в межпланетном пространстве. Легкость, которую почувствовал каждый, как и превращение Евдокимыча в легендарного богатыря, — все это результат резкого уменьшения веса тел, вызванного падением ускорения ракеты. В момент, когда зажглась зеленая лампочка, вступил в действие реле-регулятор. С его помощью в ядерном реакторе был замедлен распад урановых ядер и одновременно ход реакции синтеза. Вследствие этого соответственно уменьшилась и температура. Другое приспособление сократило количество гелия, проходящего через реактор и нагреваемого там. Это второй фактор, уменьшающий скорость выхода газов из дюз реактивного мотора. Ускорение ракеты понижается до 0,07 метра в секунду в квадрате.

— Как видно, я вырастил себе достойного преемника в искусстве межпланетного репортажа, — вмешивается в разговор Павел Летягин. Он вошел в кабину несколько минут тому назад и стал свидетелем разговора между Вовой и старым механиком. — Пожалуй, на полпути к Венере ты уже сам сможешь просвещать наших любопытных слушателей.

— Нет, уж лучше откажусь от такой чести — возражает Вова. — Посади меня на пять минут репортером, и я такого наплету… Вот, к слову, если я и понял, как меняется скорость ракеты, то совсем не соображаю, зачем было нужно так резко ее изменить?

— Не беспокойся, и на этот вопрос сумеешь ответить, — торопится успокоить племянника Павел. — Задумывался ли ты над тем, почему моторы ракеты не были совсем остановлены в момент нашего выхода из сферы притяжения земли?

— Ну, с таким вопросом я еще как-нибудь справлюсь… Понятно, в межпланетном пространстве нет воздуха, который мог бы затормозить движение, так что наша скорость после выхода из поля притяжения должна была бы остаться неизменной. Конечно, «РИ-1» могла бы продолжить свое путешествие по инерции. Однако тогда все тела в ракете потеряли бы вес. Это значит, целишь в ворону, а попадаешь в корову… Но, с другой стороны, если скорость ракеты уменьшена, то насколько больше времени придется нам гулять в пространстве?

— А старую пословицу: «поспешишь — людей насмешишь», ты еще не забыл? — укоризненно качает головой Евдокимыч. — Как раз теперь, по дороге к Венере, ты сможешь еще раз убедиться, что чем тише едешь — тем дальше будешь. Или, вернее говоря, вообще куда-нибудь прибудешь, иначе при таком холодище рискуешь превратиться в жаркое…

Так путем вопросов и ответов Павел и Алексей Евдокимович «вправили мозги», как выразился механик, молодому радисту. А через некоторое время Вова занес в дневник, который он начал вести со дня отъезда:

«Ускорение нашей ракеты в момент взлета было 7,4 метра в секунду в квадрате. Это означает, что в каждую последующую секунду ее скорость вырастала на такую же величину. Другими словами, наше движение было равномерно ускоренным.

Если бы „РИ-1“ сохраняла ускорение, полученное при взлете, то дорога до Венеры продолжалась бы не более 56 часов. Но тогда скорость ракеты должна была возрасти до фантастической цифры в 1.510 километров в секунду. Это значит, что при первом же соприкосновении с атмосферным покровом Венеры создалось бы такое сильное трение, что „РИ-1“ сгорела бы в одно мгновенье. И если даже предположить, что нашему космическому кораблю чудом удалось пробиться сквозь атмосферу, то он с гигантской силой ударился бы о поверхность планеты, ибо невозможно затормозить на такой скорости. Как говорит Евдокимыч, из подобных двух перспектив нужно выбрать… третью.