Александру Громов - Тайна утренней зари

— Но не радуйся преждевременно, Вова, — продолжал Павел. — С того момента, как мы отправились в путешествие, и до сих пор, когда с тобой разговариваем, ты уже успел похудеть, да притом намного! Не забывай, что по мере нашего удаления от Земли, на нас все менее влияет сила ее притяжения, она обратно пропорциональна квадрату расстояния от центра Земли. Поэтому тяжесть твоего тела постепенно стала уменьшаться, и на расстоянии в 8.460 километров, когда скорость ракеты достигла 11,2 километра в секунду, ты весил едва 65,5 килограмма. Но ты похудел бы еще больше на таком расстоянии от Земли, если бы не работали моторы ракеты. Тогда ты весил бы не более, чем полуторагодовалый ребенок — едва 12,7 килограмма. Ведь в этом случае на тебя влияло бы только земное притяжение, которое на этой высоте в 5,5 раза меньше, чем на поверхности нашей планеты. А через короткое время, когда земное притяжение стало бы равняться нулю, ты, дорогой Вова, как и мы все остальные, рисковал бы совершенно потерять свой вес. Если ты помнишь, герои Жюля Верна, отправившиеся на Луну в снаряде, летали по кабине во все стороны…

— Да, но только потому, что по милости автора они остались в живых после выстрела сказочной пушки, — ответил Вова. — Помню, еще в школе нам предложили вычислить, сколько бы весил цилиндр одного из пассажиров снаряда Барбикена в то короткое мгновенье, когда снаряд продвигался по каналу ствола орудия. И помнится, результат был — 15 тонн. Под тяжестью этаких шляп Барбикен и его приятели превратились бы в лепешку.

Павел, улыбаясь, слушал племянника и вдруг хлопнул себя по лбу:

— Постой, ты, кажется, жаловался, что не успел написать своим приятелям по техникуму, не так ли? Так вот теперь самый удобный случай.

— Написать? Послание из межпланетного пространства?

— Что же, приблизительно так ты мог бы его и назвать. Сначала попроси у ребят извинения за долгое молчание, а затем, если хочешь, можешь передать им содержание нашего разговора. Назови его: «От Колумбиады Жюля Верна до космического корабля».

Включили один из радиопередатчиков ракеты, и по волнам полетело первое межпланетное послание. Поскольку у Павла оказалось немного свободного времени, то Вова попросил его помочь, и Летягин сам передал ребятам из техникума содержание своего разговора с племянником.

Так, у вовиных друзей появился самый необычный корреспондент, какого когда-либо знали работники земной службы связи. Догадался, шалопай, как к ним подластиться после целого месяца молчания!..

— Ваш бывший коллега, — говорит Павел, — вполне прав, предсказывая судьбу героев романа «Из пушки на Луну». Жюль Верн предложил для путешествия членов Балтиморского пушечного клуба использовать снаряд-вагон. Как и все смелые умы, мечтавшие о межпланетных полетах, французский романист искал средства достигнуть скорости в 11,2 километра в секунду, необходимой для выхода из поля земного притяжения. Такую скорость снаряд должен быть развить в дуле «Колумбиады» — гигантской пушки длиной в 300 метров. Но Жюль Верн обошел вниманием два обстоятельства. Во-первых, скорость пороховых газов не может превышать трех километров в секунду. Следовательно, скорость снаряда, принимая во внимание сопротивление воздуха, будет еще меньшей. Во-вторых, скорость снаряда в дуле орудия должна была в минимальный срок возрасти от нуля до шестнадцати километров в секунду. Иными словами, его ускорение составило бы 640.000 метров в секунду в квадрате, то есть в 64.000 раз больше, чем ускорение силы тяжести. Излишне доказывать, что человеческий организм не в состоянии выдержать такое бурное увеличение скорости. Единственным средством достигнуть требуемой скорости без подобного убийственного ускорения было бы построить пушку длиной в… шестьсот километров.

— После Жюля Верн, — продолжал Павел, — появилась идея использовать для межпланетных полетов реактивную ракету. Константин Эдуардович Циолковский составил целый ряд уравнений и теорем, которыми доказал, что на огромных расстояниях от земли ракета смогла бы достичь требуемого ускорения без опасности для жизни пассажиров. Но тогда не существовало еще экономичного горючего, способного развивать колоссальные температуры и приводить в действие реактивные двигатели в течение такого долгого пути. Запасы горючего, необходимые ракете для достижения нужной скорости, должны были весить почти с двадцать раз больше, чем сам межпланетный корабль. Только использование атомной энергии устранило препятствия на пути тех, кто мечтал о путешествиях в межпланетном пространстве.

Многое мог бы еще рассказать молодой инженер о чудесном космическом корабле, об удивительном полете в звездный мир. Но, при всем своем совершенстве, бесчисленные приборы ракеты все же требовали неусыпного наблюдения и контроля. Необходимо было анализировать режим работы моторов, периодически рассчитывать траекторию полета. И Павел Летягин распрощался с вовиными друзьями. Теперь Вова мог быть совершенно спокоен: дипломатические сношения с его коллегами были прочно восстановлены.

Но едва успевают исчезнуть с экрана сияющие лица ребят, как Вова просит Павла возвратиться в кабину радистов.

— Штурм! Настоящий штурм, — возбужденно сообщает он, — на нас обрушились сотни… Да, что там сотни — тысячи передатчиков! Послушай, какая сутолока в эфире.

В самом деле, все более и более нарастающий гул сотрясал динамики телевизора. По радиоволне космического корабля несся бесконечный поток голосов, в котором еле можно было различить обрывки слов. Вова в недоумении поднял брови.

— Когда?.. реда… еще пр… завтра… — шипит, гремит, завывает в приемнике.

Некоторое время Павел стоит у аппарата с наморщенным лбом, напрягая слух.

— Стоп! Кажется, я понял, в чем дело, — осененный какой-то мыслью, он хватает радиста за рукав. — Боюсь, что мы сами заварили кашу с нашим письмецом! Ты понимаешь, чего хотят от нас все эти охотники в эфире?

И, видя все еще вопросительный взгляд Вовы, он полусердито, полушутливо поясняет:

— «Когда будете передавать следующее письмо? Мы все хотим слушать», — вот что приблизительно означает этот вселенный содом. Как тебе это нравится? Подслушали, бесстыдники, наш разговор. Где же гарантированная законом тайна переписки? И какой ответ нам дать всем этим любопытным.

Теперь недоумение на лице Вовы сменяется другим выражением. Снова загораются его глаза, розовеют смуглые щеки:

— Если бы дело стояло за мной, то я дал бы ответ всем сразу: простите меня, но я никак не могу запомнить более тысячи адресов. А чтобы никто не был в обиде, ежедневно слушайте на нашей волне репортаж «Привет, друзья, из межпланетного пространства»! Первая передача состоится завтра, в 18 часов по московскому времени. Ну, как, согласен с таким ответом?