Яна Завацкая - Холодная зона

В основном здесь стояли чиканос, мексиканцы. Но были и чернокожие, и редкие представители белой расы. Очередь тянулась от дороги куда-то в поля и терялась вдали. Вдоль шоссе — разбитого и очень старого — там и сям бугрилась авторухлядь, Рей узнал даже какие-то знакомые очертания, до того старинными были эти автомобили, грузовички, бусики. Джип медленно ехал мимо них.

Так медленно, что Рей мог разглядеть местных жителей, стоящих в очереди на КПП — очевидно, им каким-то образом удалось заполучить визу на проезд в Федерацию. Вид этих людей поразил его.

Такого он не видел даже в своем прошлом. По правде сказать, Рей и тогда не бывал, скажем, в районах Африки, пораженных засухой и голодом. Или там, где шли войны. Возможно, там он мог бы увидеть что-то подобное.

Там, куда он ездил туристом, люди — пусть нищие — были все-таки жизнерадостными и здоровыми на вид, носили национальные одежды или бегали чуть не голышом, у них кипела какая-то бурная жизнь, недоступная и непонятная европейцу.

Эти же выглядели в первую очередь больными.

Их одежда была обычной, только очень старой и заношенной. Лохмотья, иногда тщательно заплатанные и выстиранные — но лохмотья. Среди них не было толстяков, хотя мексиканцы от природы должны быть довольно полными. Зато были женщины и дети, до того исхудавшие, что лица напоминали птичьи, а нос и скулы выделялись как клюв. Они все были слишком тихими, слишком пассивными — сидели и молча ждали своей участи, даже дети не играли. Если бы их всех одеть в полосатое, подумал вдруг Рей, можно прямо сейчас снимать фильм про Гитлера и евреев в Аушвице.

— Жуть какая, — произнес он.

— Плодятся, как кролики, — фыркнул Ле, — не могут жить по-человечески сами, все к нам прутся. Федерация уже не знает, что с ними делать. Хоть дустом трави…

В самом деле, здесь было очень много народу. Очередь, вроде бы, кончилась, но повсюду, до самого Вако, то и дело попадались на дороге люди; мелькали скопища убогих хижин, на обочине играли совершенно голые ребятишки, кто-то копошился на скудных маисовых полях

— Я думал, уже все производится на этих… фабриках еды, — произнес Рей, с любопытством разглядывая крестьян.

— Не в ЗР, — лаконично ответил Рон.

— Это для их собственного потребления, — добавил Ле, — Некоторые концерны, здесь, кажется, Юнайтед Фрут, скупили патенты, земли и растят по-старому. В итоге эта еда стоит дороже, а пищевых фабрик здесь нет. Получается выгоднее, чем в ЗР кормить их нормальными фабричными продуктами. Ввоз дешевой фабричной еды сюда запрещен, там какие-то рыночные ограничения, их лобби пищевиков продавило. Да еще отсюда к нам везут био… Ну ты же знаешь, дебильные экологи. Им нужно все натуральное, не с конвейера, чтобы в земле выращено. Понятно, этот маис куда вреднее фабричного — тут пестициды, гербициды, генные модификации — но им по барабану. Главное, чтобы из земли.

— А в наше время экологи боролись за то, чтобы не было генных модификаций, — вспомнил Рей. Геймеры рассмеялись.

— Против паровозов они не боролись? — поинтересовался Рон.

В Вако они разделились. Рон с Ле отправились куда-то развлекаться — тут были такие штучки, как намекнул Ле, которые в Федерации запрещены законом. Рея же отправили гулять по городу в одиночестве.

Если бы это напоминало город! В прежней жизни Рей не бывал здесь, и однако не мог представить, что в могущественной Америке может быть такое.

Вероятно, старый город был разрушен какой-нибудь чистой бомбой. Или недалеким взрывом — правда, куполов поблизости было не видно, но Ле пояснил, что в Зоне Развития вообще мало ставили куполов. Это проблема местного правительства, не так ли? Почему Федерация должна заниматься благотворительностью, ты представляешь, сколько стоит купол? Впрочем, счетчик Гейгера, встроенный в комм, помалкивал, в Вако радиация была в пределах нормы.

Рей не видел домов выше, чем в два этажа. И те были редкостью. Никакого сити, никаких высотных домов не просматривалось. Правда, вдали виднелись еще какие-то суровые ограды, и вот над ними уже высились здания. Про это уже объяснил Ле: в городе живут и более-менее приличные люди. Ну, например, есть отель для приезжающих менеджеров, есть и местные бизнесмены, есть священники. Адвокаты, налоговые консультанты, врачи, учителя. Построить нормальное жилье среди быдла невозможно — разнесут в первую же ночь. Поэтому кварталы с управленческим персоналом здесь обносят оградами и тщательно охраняют. Благо, эти кварталы небольшие — скопив здесь денег, каждый может подать заявку и через несколько лет переселиться в Федерацию.

Но видимо, скопить деньги здесь было крайне сложно.

До самого горизонта тянулись лачуги. Рей видел домики из картонных коробок,из листов фанеры, обитые пенопластом, но чаще всего — разнокалиберные, собранные, как паззл, из чего придется. Иногда попадались и каменные дома, но очень давно не ремонтированные, без окон, иногда с проломленной крышей. Весь широкий центральный проспект, с асфальтом, положенным, кажется, еще до войны, представлял собой гигантский рынок.

Торговали чем придется. Никаких чипов — в ходу были бумажные и медные деньги, Ле тоже выдал Рею несколько долларов, но пока неясно было, на что их потратить.

Продавали старье, всякую «почти новую» одежду. Продавали подсвечники, игрушки, коврики, мебель, поросят, картины в подрамниках, кирпичи, флаконы с шампунем, свечи, сбрую, лампы, шурупы, инструменты, части автомобилей и сами невообразимо старые дрободаны, бумажные книги, старинную технику (Рей с изумлением узнал айфон не то пятого, не то шестого поколения), кукол, посуду, там и сям красовались полуобнаженные девушки и совсем маленькие девочки, продающие, видимо, себя самих. Или же их продавал какой-нибудь сутенер. Девки были до того грязны и неухоженны, что Рей в страшном сне не мог бы представить переспать с ними. Но здешняя торговля и не была рассчитана на туристов из Федерации. Туристам в этом городе делать нечего.

Гигантский блошиный рынок. Изможденные лица, торчащие ребра, грязь, насекомые. Рей подумал, что неплохо было бы перекусить — но чем? Не покупать же, например, вот эти сомнительные лепешки — какими руками их делали?

В штанину вдруг клещом кто-то вцепился. Рей посмотрел вниз — маленький мексиканец.

— Дя-дя! — заныл он, — дай десять центов! Дай десять центов, я тебе таких девочек покажу…

Хотелось дать ребенку доллар, но Рей знал по прежнему опыту, что делать этого ни в коем случае нельзя — тут же налетит толпа. Поэтому он просто брезгливо стряхнул мексиканца со штанины и ускорил шаг. Мальчик бежал за ним некоторое время, потом отстал.

Рей вышел на площадь — здесь собралась небольшая толпа. Кого-то били. Несколько мужчин покрепче молотили кого-то, лежащего на земле — пинали ногами, тыкали палками, хлестали железными цепями. Под ударами корчилось что-то страшное, кровавое, и тихо, но слышно хрипело. «Забьют же насмерть», подумал Рей и поспешно отвернулся. Юркнул в переулок. Полиции здесь нет совсем, что ли? Он огляделся. Неподалеку стояла приличная на вид женщина с ребенком, сидящим в перевязке. Рей подошел к мексиканке, сунул ей в руку доллар.