Игорь Минаков - Операция «Вирус»

Не расслабляться, приказал себе Максим. Отвезут тебя сейчас в местную контрразведку, там узнаешь, как тут на самом деле пахнет.

Увязая в песке, они перевалили через дюны, а дальше тропа стала твердой, хорошо утоптанной. Приходилось только смотреть под ноги, чтобы не спотыкаться о перебегающие дорогу «сосновые» корни. Навстречу им попалась стайка ребятишек с удочками. Они почтительно поздоровались с «дядей Притулатаном», поглазели на «плывуна» и застучали босыми пятками вниз, к морю.

— Куда это они? — спросил Максим.

— Известно куда, — отозвался Притулатан. — На мол, рыбалить. Сейчас у сайсы самый жор. На мытника идет, как бешеная… Иэх…

— Рыбак?

— А то, — снисходительно усмехнулся полицейский. — Лучший в округе. Не верите? Придем домой, кубок покажу. На закидушку полорота беру, во как!

— Не может быть! — ахнул Максим. — Полорота на закидушку?!

— Не верите? — запальчиво повторил Притулатан. — Дома фотографию покажу… Да мы почти и пришли.

Лесок закончился. Вернее, разбежался между одноэтажными домишками под двускатными жестяными крышами. Кирпичные стены, остекленные веранды, клумбы в палисадниках, цветущая живая изгородь. Озеро Велье. Куророт «Осинушка». Вот сейчас из-за угла выйдет сухой и тощий доктор Гоаннек в ослепительно белой каскетке, с бамбуковым удилищем наперевес. Из-за угла выскочил молодой голован. Максим напрягся. Не обращая на него ни малейшего внимания, голован подскочил к Притулатану и ткнулся лобастой башкой в бок, по-собачьи мотая пушистым хвостом.

— Соскучился уже, — проговорил полицейский и потрепал маленькое голованово ухо. — Беги, скажи хозяйке, что гостя веду. Пусть сообразит там чего на стол.

Фыркнув, голован порскнул в кусты, только алые венчики соцветий качнулись.

— Симпатичный зверь, — сказал Максим. — Неужто и впрямь разговаривает?

— Интеллектуал, как говорит мой сын, — откликнулся Притулатан. — Разговаривает не разговаривает, а с десяток слов знает и употребляет к месту. Вы там у себя небось и не слыхали о таком?

— Где уж нам, — буркнул сбитый с толку Максим. Привычное, въевшееся в подкорку представление об устройстве Островной Империи дало трещину. Этот мирный зеленый край, в котором было больше от Земли, чем от Саракша, никак не вязался с Гнилым архипелагом, с группой флотов «Ц», с забрызганными кровью подвалами контрразведки, с кровожадными дикарями, «кузнечиками» и ворами-на-кормлении. Или все это лишь видимость, потемкинская деревня? Но для чего?

— Слава Духам, пришли…

Притулатан толкнул резную калитку и пропустил Максима вперед. От калитки к невысокому крыльцу вела посыпанная разноцветным песком дорожка. На крыльце стояла миловидная пожилая женщина и вытирала передником полные белые руки.

— Принимай гостя, хозяйка, — сказал Притулатан. — Инженер наш все еще дрыхнет, что ли?

— Ушастик его уже разбудил, — ответила женщина, не сводя серьезных серых глаз с Максима. — А я велела ему котел раскочегарить. Гостю помыться надо.

— Ага, вот и славно, — проговорил полицейский. — А то мне в участок пора. Господин начальник, наверное, уже проспались после вчерашнего…

— Настойку захвати ему на опохмел, — распорядилась хозяйка. — Да к ужину не опаздывай. А вы в дом проходите, — обратилась она к Максиму. — Только разуйтесь у крыльца, я вчера полы вымыла.

Неприятный скрипучий звук разбудил Максима. Будто кто-то царапал гвоздем по стеклу. И не царапал даже, а старательно выцарапывал длинную с завитушками подпись. Потом раздался короткий гортанный выкрик, панически захлопали большие крылья, мерзкий скрежет отдалился. Стали слышны бубнящие голоса за стеной, время от времени прерываемые бравурной музыкой. Максим догадался, что это тот самый простенький радиотелевизионный приемник, что возвышался на почетном месте в гостиной полицейского Притулатана.

Надо было вставать, но вставать не хотелось. Когда еще доведется полежать на чистых, накрахмаленных простынях. Вымытым, сытым, почти здоровым. В блаженном полузабытьи. Хотя забываться не стоило. Островная Империя открылась новой гранью, не менее загадочной и пугающей, чем та, которой она ощетинилась против остального мира.

После плотного завтрака, борясь со сном, Максим примерно с полчаса наблюдал за мельтешащими на телевизионном экране картинками. Демонстрировались главным образом рекламные ролики. Ими «прокладывались» вокальные выступления каких-то личностей трудно различимого пола и возраста. А может быть, наоборот, вокалом перемежались ролики. Несколько минут передавали новости. Понять толком ничего было нельзя. Какие-то муниципальные выборы, хроника происшествий, прогноз погоды. После опять сладкая патока рекламы и простенького песенного искусства. Ни словечка о том, что творится за пределами Внутреннего Круга. Словно не бороздят загаженные охрянкой воды Гнилого моря смертоносные призраки Белых субмарин, словно не вымирают от лучевой ломки жители материка, и все это так же далеко отсюда, как Северный полюс. Здесь лишь обывательский покой и умиротворенность. Цветут в палисадниках цветочки. Румяные домохозяйки пекут пироги. Добродушные пожилые полицейские оберегают покой граждан от мелких хулиганов и без малейшей настороженности относятся к гостям с той стороны пролива. Детишки, кои во Внешнем Круге допускаются только у дикарей, бегают по утренней зорьке рыбу удить. А голованы притворяются добропорядочными псами, которые не только все понимают, но и даже могут сказать…

Под открытым окном, откуда веяло вечерней прохладой, кто-то принялся шумно чесаться. Максим соскользнул с кровати и осторожно выглянул. Так и есть — Ушастик. Голован опустил лапу, задранную к уху, и произнес:

— Скрипун. Я его прогнал.

Максим взобрался на подоконник, сел, свесив ноги наружу.

— Скрипун — это птица? — спросил он.

— Зверь, — откликнулся Ушастик. — Крылатый… Я тебя знаю, ты Мак Сим.

Максим присвистнул.

— Откуда ты меня знаешь? — спросил он.

— Весь мой народ знает Мака Сима Кам Мерера.

Это была новость почище той, что сообщил Щекн-Итрч об Абалкине. Но, памятуя ответ Щекна на следующий вопрос «журналиста Каммерера», Максим не стал интересоваться, что народ голованов думает о нем. Вместо этого он спросил:

— А твой народ не знает случайно, как мне попасть в центр?

Ушастик фыркнул и помотал лобастой головой. Но это не было отрицанием, потому что после долгой паузы голован сообщил:

— Тебе не надо об этом беспокоится. Об этом уже побеспокоились.