Алексей Калугин - Темные отражения

– Ты был на вербовочном пункте? – спросил ди Катнар, едва только Чет умолк.

– Конечно, – кивнул стрелок. – Но тебе же известны строгие правила Корпуса. Мне удалось разузнать только, что на следующий день после того, как наш бестелесник записался в Корпус, был сформирован и отправлен в часть взвод «М» в составе десяти новобранцев.

– Корпус наемников сейчас охраняет Страну фараонов от старшего Глора, – задумчиво постукивая пальцами по крышке стола, произнес ди Катнар.

– Пробраться на территорию Империи Глоров незамеченными практически невозможно, – сказал Чет. – А идти с Глором на крупный конфликт, не зная даже, стоит ли того дело…

Чет поджал губы и покачал головой, давая тем самым понять, что сильно сомневается в целесообразности подобного шага.

– Выход один, – решительно хлопнул ладонью по столу ди Катнар. – Надо записаться в Корпус наемников.

– И кто же станет добровольцем? – сквозь прищуренные веки глянул на герцога Чет.

– Я отправлю туда Шайху. Он немного знает Павла и, надеюсь, сумеет его отыскать, – сказал ди Катнар. А после небольшой паузы добавил: – Если, конечно, это был он.

Глава 16

Основная задача Корпуса заключалась в том, что наемники должны были перекрывать три прохода в скальной гряде, соединяющие Страну фараонов с той частью Империи, контроль над которой сохранял Хан Глор. Охрана проходов чередовалась с рейдами в глубь Страны фараонов, главным образом в сторону пустыни Хааб, с целью выявления и уничтожения небольших отрядов центурионов, которым каким-то образом порой удавалось проникнуть сквозь передовые посты наемников. И хотя каждый раз после уничтожения очередной группы лазутчиков генерал Пети строго наказывал командира, на чьем участке имел место прокол, среди наемников ходили упорные слухи, что центурионы проникают к ним за спину по внепространственному проходу, пробитому магами Глора.

Впрочем, предположение это вряд ли стоило воспринимать всерьез. Рассуждения о потенциальных возможностях придворных колдунов Хана Глора были излюбленной темой для разговоров среди наемников, затертой до дыр, но тем не менее неизменно выручавшей в редкие свободные минуты. Да, собственно, о чем еще разговаривать бойцам, если практически каждый из них старательно скрывает свое прошлое?

Для Павла самым трудным в первые дни было привыкнуть к необычным именам сослуживцев: М-1, К-3, С-12, – при том, что все наемники – и солдаты, и офицеры, и сам генерал Пети – были абсолютно на одно лицо. Но постепенно Павел привык и к этому. Со временем он даже научился различать наемников своего взвода, не глядя на шевроны и бирки с кодами, нашитые на карманах: по походке, по резким или, наоборот, плавным движениям, по некоторым характерным жестам и словам.

Наиболее близкие, почти дружеские отношения у него сложились с рядовым М-1. Он привлекал Павла своим спокойствием и уравновешенностью, разумностью суждений и отличным знанием воинской службы.

– Похоже, ты все-таки не в первый раз завербовался в армию, – как-то раз в шутку сказал ему Павел.

– В Корпусе наемников впервые, – ответил на это М-1 и, оскалив широкие, плоские передние резцы, добавил: – Но мне довелось послужить в другой армии.

– В какой же? – без всякой задней мысли спросил Павел.

– Послушай, М-5, – прищурился М-1. – Ты думаешь, не бросается в глаза, что ты не только впервые в Корпусе наемников, но и Мир сна совсем не знаешь? Я же не спрашиваю тебя, откуда ты здесь появился?

Во время патрулирования прохода Павел и М-1 всегда шли в паре.

Когда поблизости от них не было других наемников, М-1 любил подойти на расстояние выстрела к ближайшему посту центурионов и, взобравшись на обломок скалы размером побольше, осыпать оттуда воинов Глора проклятиями и бранью.

– Эй вы, недоумки круглоголовые! – кричал он, едва не срывая голос. – Сколько еще вы собираетесь лизать зад этому паскуднику Глору? Или он вам теперь еще и мозги выжигает для верности?.. Лягушки пустоголовые!..

Когда пули центурионов начинали взрывать песок у подножия его трибуны, М-1 разражался злорадным, почти истерическим смехом и, сделав какой-нибудь непристойный жест, спрыгивал по другую сторону камня.

Эти полуистерические вспышки злорадной ненависти, которые сам М-1 называл агитационно-пропагандистской работой среди солдат противника, были исключительными минутами, когда напарник Павла терял присущее ему самообладание. О причинах этого он сам никогда не говорил, а Павел не решался спросить, хотя и понимал, что дело здесь не только в презрении, испытываемом наемником к центурионам.

Через каждые пятнадцать дней взводу полагалось увольнение на сутки. Отдыхать обычно ездили в Марагет – столицу Страны фараонов.

В первое свое увольнение рядовые бойцы взвода «М» решили пригласить с собой и сержанта. Однако со стороны самого сержанта эта идея встретила резкий отпор.

– Сержант, вы хотя бы покажете нам город, – уговаривал сержанта М-4. – Расскажете, где там можно развлечься…

– Там абсолютно нечего делать, – отчаянно отбивался сержант. – Совершенно дикий город. Народ, запуганный смотрителями фараона, предпочитает без особой нужды не высовываться на улицу, сидит по домам. Во всех мало-мальски приличных забегаловках торчат все те же фараоновы прихлебатели, которых так и тянет размазать лицом по столу.

– Ну, что ж – тоже развлечение, – усмехнулся Павел.

– А как же экзотика? – не унимался М-4.

– Мне эта экзотика вот уже где, – сержант провел ногтем большого пальца по горлу. – Я лучше этот день просижу с бутылочкой у себя в палатке.

– Но в лагере сухой закон, – удивился М-3.

– Для кого как, – уклончиво ответил сержант.

В конце концов, после долгих переговоров наемникам все же удалось уломать сержанта поехать с ними в Марагет.

Машина, шедшая за продовольствием, подкинула их на окраину города.

Спрыгнув на землю, наемники недоумевающе огляделись по сторонам. Солдатам показалось, что их привезли на огромную свалку. Вокруг были только разрозненные кучи мусора, среди которых бесцельно бродили худые, облезлые собаки.

– Ну, как вам экзотика? – ехидно осведомился сержант, глядя на сумрачные, ничего не понимающие лица солдат.

– Наверное, я чего-то не понимаю… – неуверенно начал М-4.

– Вперед, бойцы! – сержант решительно взмахнул рукой и возглавил шествие.

Подойдя ближе, наемники увидели, что представлявшееся им издали кучами мусора на самом деле было людскими жилищами, собранными из самых разнообразных, порой совершенно не подходящих для этого материалов. Из жалких лачуг, из каких-то щелей и дыр выглядывали полуслепые тощие старики и что-то невнятно шамкали беззубыми ртами. Ползали на четвереньках голопузые малыши, неухоженные и грязные. Дети постарше сбились плотной кучкой вокруг солдат и, протягивая чумазые ладони, выпрашивали денег. Над трущобами стоял почти непереносимый смрад. Казалось, каждый вдох, отравляя организм, неумолимо ведет его к гибели.