Игорь Дручин - Полигон неожиданностей

- Олег!- Смолкин хитро подмигнул одним глазом.- Сколько потребуется времени на ремонт системы на уровне человека, если сгорело три сопротивления и пробит конденсатор блока памяти?

- А сопротивления с каких каскадов?

- Не знаю. Их еще надо найти.

- Пожалуй, не менее суток с учетом времени на настройку.

- Ясно! Извини за беспокойство.

Олег отключился, а Смолкин, нахально подмигнув аудитории, произнес твердым уверенным голосом.

- Итак, я выбыл из строя на сутки. Прошу перенести экзамен на завтра.

- Смолкин Серафим Юрьевич. Результаты экзамена аннулируются ввиду неисправности системы. Экзамен переносится на сутки.

- Вот то-то!-облегченно вздохнул Сима и не спеша вышел из аудитории, где давились от смеха его сокурсники.

Проделка Симы распространилась по институту с быстротой молнии не только среди студентов, но и среди преподавателей. Утром на экстренном заседании Ученый совет факультета рассмотрел прецедент с участием виновника. Решение было строгим и безапелляционным: Смолкину сдать экзамен по красной карточке, в экзаменационные аппараты заложить программу, исключающую повторение подобных случаев.

На этот раз Сима справился с экзаменом блестяще и заработал балл за досрочную сдачу карточки, но во имя высшей справедливости директор института Дмитрий Иванович Баженов собственноручно снял этот балл за введение автомата в заблуждение, так что кроме славы находчивого шутника Смолкни не приобрел ничего существенного и, добавив в общую копилку экипажа свои тринадцать баллов, сильно подорвал надежду на успех. Друзья погоревали, но пришли к чисто философскому убеждению: нет худа без добра: Находясь в числе лидеров, они оказались бы под пристальным наблюдением соперничающих экипажей, да и комиссии тоже, а излишнее внимание всегда нервирует. Чтобы загладить свою вину, Сима не вылезал из тренажера. Бег с препятствиями, как он в шутку называл гонку на лунных вездеходах, представлял для него и спортивный интерес. Сидя перед пультом и глядя на набегавший пейзаж, он намеренно выбирал наиболее сложные дороги и старался пройти их без аварии как можно с большей скоростью. Иногда ему удавалось проехать сто пятьдесятдвести километров, но чаще крупная глыба, неожиданно вставшая на пути, или крутой склон воронки неожиданно приводили к опрокидыванию. Тогда Сима, чертыхнувшись, негромко обзывал себя всякими обидными словами, отходил на исходные позиции, и снова начинал бешеную гонку.

За этим занятием и нашли его друзья.

- Самокритика - движущая сила прогресса,- негромко заметил Саша.Готовишься, значит?

- Так, потихоньку.

- А есть ли уверенность, что твою персону допустят к групповым испытаниям?

Планетоход дрогнул и перевернулся, въехав на крупный обломок. Сима побледнел и рефлекторно вернул тренажер в исходное положение.

- Не включили?

- Нет.

Смолкин с силой сжал рычаги управления. На его смуглой коже пробился румянец.

- Вот это номер... и сам... и, главное, вас подвел. Как же вы теперь без меня?

- Никак. Мы отказались.

- С ума сошли! Мало ли водителей?

- У нас и с тобой баллов вполне достаточно. Допущено восемь команд, причем две имеют лишь шестьдесят баллов, а у нас - шестьдесят один.

- Но не могли же они вас просто исключить из конкурса?!

- Предложили Витю Кравченко.

- Так что же вы? Надо было брать и точка!

- Зачем? Нам хватало. Надо все-таки по справедливости.

В зал тренажеров ворвался светловолосый запыхавшийся курсант.

- Я только оттуда... Вас там ждут. Они сказали, что не видели вашего заявления. Если возьмете меня...

- Витенька, если ты их официальный посланник, передай, что мы тебя тоже не видели. И исчезни!

- Ребята! Да такой шанс! Что вы как дети?

Субботин аккуратно взял за плечи упиравшегося Кравченко и повел к выходу. Открыв двери, Михаил неодобрительно, с нехорошим пристальным любопытством, от которого веяло отчуждением, оглядел курсанта.

- Удивляюсь, Виктор. Ты знаешь нашу группу с первого курса. Мог бы и сам сообразить.

- А ну вас! Подвеянные вы все какие-то! Луна стоит жертв!

- Скажи, пусть подбирают другой экипаж. Мы предпочитаем не приносить жертв даже Луне.

Плотно закрыв дверь за Кравченко, Михаил вернулся к друзьям.

- Может, попросить вне конкурса?

Саша ожил.

- Миша, тебя всегда посещают дивные мысли. Ведь это лучший способ доказать свою правоту!

- Мальчики, это холостой ход,- грустно сказала Майя.

- Нет, Майечка. Ход очень перспективный! Во-первых, мы должны, наконец, реабилитировать свою команду. Сколько можно ходить в неудачниках! А во-вторых, заявка на будущее. Будет еще преддипломная практика после пятого, а там, кто его знает, может, найдется и постоянное местечко. Работы на Луне расширяются!

- Ладно, уговорили,-посветлела Майя.-Давай вне конкурса.

- Эх, ребята, какие вы, ребята...- растрогался Смолкин.- А вот я, наверное, как Витька, не устоял бы.

- Аминь,- подвел итог Саша.- Пошли на комиссию.

В коридоре отобранные конкурсанты расступались перед решительно шагавшей четверкой. Здесь же толпились зеваки вплоть до младших курсов. У многих на лицах сквозило недоумение, некоторые встречали их иронической усмешкой, кто-то бросил в спину: "Спохватились!", но четверка, не нарушая молчания, проследовала к кабинету директора. Табло секретаря предупреждающе мигало красными буквами: "Не входить. Совещание". Саша уставился на табло, хлопая длинными ресницами, и, осознав, что отбор закончен, медленно повернулся к товарищам.

- Опоздали...

Миша вместо ответа шагнул к секретарю и решительно ткнул в кнопку срочного вызова. Раздался тихий шелест, вспыхнула лампочка индикатора связи, затем после паузы на экране появилось лицо директора.

- Передумали?

- Нет.

- Тогда в чем дело?

- Хотим вне конкурса.

- Ну-ка, зайдите.

Переступив порог директорского кабинета, они той же тесной группой приблизились к столу. Кроме членов Ученого совета в отборочной комиссии участвовали представители космоцентра, среди которых Сима сразу узнал Алферова.

- Полюбуйся, Василий,- обратился к нему директор.Строптивая группа в полном составе.

- А этот, который запутал экзаменатора... Из них?

- Смолкин! Два шага вперед! Василий Федорович жаждет полюбоваться на достопримечательность нынешней сессии. Единственная тройка на всех четвертых курсах.

Смолкин молодцевато повернулся налево, сделал два шага вперед и так же лихо повернулся направо, оказавшись лицом к лицу с начальником космоцентра.

- Смолкин Серафим Юрьевич, четвертый курс, мехфак, четырнадцать баллов за сессию. Оценка по теории вождения снижена на балл по субъективному мнению директора.