Александр Юринсон - Сведите ваши счеты

Она снова тянула руку, чтобы оборвать разговор.

- Это не место для такой славной девочки!

Прежде, чем она разъединила нас, я успел заметить улыбку в уголках рта.

В это дело я вложил все свои сбережения.

Чтобы пройти контроль, требовалось отсидеть больше часа в очереди, и вовсе не потому, что желающих находилось так много - процедура слишком уж обстоятельная.

Сначала у меня взяли все возможные анализы и сделали какие-то инъекции. Потом я просто сидел и ждал, пока проверялась подготовленная заранее анкета - домашнее задание. После этого я еще отвечал на вопросы всех не упомню, но большая часть касалась нашего с Милой разлада; возможно, документы моей жены - формально мы оставались супругами - и ее любовника уже находились в работе. Но это ерунда, даже если я прямо скажу, что собираюсь убить его или ее или их - эти чиновники ничего не могут сделать. Для того и существует Марс.

Наконец я добрался до "клятвы" - "Да, я хочу попасть... и знаю..." Господи, она оказалась в тысячу раз длиннее, в несколько тысяч! Я послушно перечислял, от каких благ отказываюсь и какие лишения тут же свалятся на мою беззащитную голову. Я бесконечно убеждал себя и их, как на сеансе психотерапии: "да, я знаю, да, я хочу". И в конце концов убедил. Меня пропустили.

Всех нас, людей, жаждущих мщения, погрузили на небольшое межпланетное судно, вовсе не такое комфортабельное, как можно было бы представить, глядя на цену в билете. Под конец посадки доставили еще двоих ссыльных под конвоем; пассажиров развели по отсекам и погрузили в сон. При нынешнем положении планет перелет занял несколько суток.

- Что это тут написано?

Толстый мужик в грязном, некогда голубом комбинезоне развалился в кресле, водрузив потертые ботинки на стол; растрескавшаяся подошва безучастно пялилась мне в лицо.

- Где?

- Вот здесь. - Он даже не пошевелился. Пришлось обойти стол и заглянуть, куда этот чиновник тычет своим жирным грязным пальцем.

- Это же мое имя! Яан Рейцак.

- Вот я и спрашиваю: что это за имя? - Он вытянул горло и противно хрипло протянул: - Яа-ан!

Я даже не понял, чем он недоволен.

- Джон, черт бы тебя побрал, - мужик поковырял ногтем в зубах и взглянул на меня. - Ты меня слышишь, Джон? Мы на Марсе, и здесь нету никаких наций. Тут все говорят на одном языке - на английском. Это чтобы понимать друг друга - так тебе доступно? Ты ведь знаешь английский, Джон? Нас здесь не так много, чтобы каждый еще лопотал по-своему. Ну, ты понял меня, Джонни, черт возьми, ты спишь или умер? Ладно, вали отсюда!

И я побрел прочь, так и не придумав, чего можно сказать ему в ответ.

Вся цивилизация - научные лаборатории и военные базы - располагались на спутниках; поверхность же планеты целиком предоставлена тем, кто сводит свои счеты. Или уже свел: они не могут вернуться, потому что как только пересекут черту любого земного государства, сразу же будут обвинены в убийстве. Законы всех стран предусматривают выдачу преступника либо наказание по своим статьям.

Люди на Марсе моментально переставали быть людьми; но это лишь вначале они казались мне животными, на деле же - превращались в настоящих людей, не то что обессмысленные тушки моих бывших сограждан. Вопреки всем предположениям, прогресс, отнимая физическое совершенство, не принес человечеству никаких выгод на поприще интеллекта. Мое хилое здоровье и заторможенное мышление - лучший тому пример. На Марсе все эти симптомы деградации как рукой сняло.

И более того - я стал не просто человеком, я стал сверхчеловеком. Мой заблаговременный приезд дал мне такое преимущество перед Хельми Паком, что я просто не мог им воспользоваться. Убить мягкотелого карельского промышленника в день приезда любой марсианин может голыми руками. Я не просто перерос в крепкого и ловкого мужчину; я познал, что такое благородство.

Может, еще поэтому Земля так не желает возврата эмигрантов...

- Привет, Дик.

- А, Джон, соскучился?

- Да нет, Дик, ты не из тех, по кому сохнут.

- Не скажи, Джонни...

Толстый беспардонный парень, первый, кого видят прибывающие - лицо Марса, - вовсе не настолько тупица и образина, как мне показалось при давешней встрече. Тогда я, наверно, был утомлен перелетом. А сейчас просто не могу представить другого человека здесь, кто лучше бы подходил для роли встречающего.

Да, Дик был прав: случись с ним что, многим будет его не хватать.

- А что, Дик, пополнение уже стартовало?

- Позавчера, Джонни. А ты никак гулял под открытым небом?

- Пять дней, Дик, меня не было пять дней. Ты же в курсе, что я жду гостей; мне надо ориентироваться на местности не хуже аборигена.

- Ты про марсиан, Джонни? Брось, их нет.

- А если я скажу тебе, что видел их?

- Я тебе не поверю.

- Не их самих, а привидения?

- На то они и привидения, Джонни, что привиделись.

- Ладно, Дик, все это не имеет значения, во всяком случае - для тебя. А я с ними и сам разберусь. Скажи лучше, список пассажиров уже у тебя?

- Естественно, Джонни, где ж ему еще быть? Как зовут твою красотку?

- Это моя супруга, Ричард Хауэр, - заговорил я нарочитым голосом. Твоя малосообразительная башка могла бы догадаться, что ее фамилия та же, что ношу я!

Дик заржал и вдруг заткнулся на полсмешке.

- Хм, Джонни, спешу тебя поздравить. Или выразить соболезнования. Госпожа Рейцак будет здесь в следующий вторник.

Если бы я попросил кого-нибудь в тот момент посчитать мой пульс, то результат замера был бы идеальным. Я оставался совершенно спокоен.

- А что, Дик, такой человек, как Хельми Пак присутствует в списке? осторожно спросил я.

Он медленно перебегал глазами с фамилии на фамилию.

- Да, Джонни. - Дик стал совершенно серьезен. - Это и есть тот парень?

- Парень? - Я придвинул свое лицо к нему. - Этот парень - один из богатейших людей на Земле. И, наверно, самый богатый на моей родине. Ты слышал о "Карельских сельскохозяйственных машинах"? Впрочем, ты даже не слышишь, как пердишь во время регистрации прибывающих! И если ты думаешь, что этот парень просто любовник моей жены - раскинь мозги пошире, если сможешь. Ума не приложу, как ей удалось это, но Хельми Пак ни за что никогда не мог оказаться на Марсе. Марс - для таких, как мы, но не для таких, как он. Однако он уже летит сюда, и скоро я буду делать то, зачем вообще оказался в этой дыре!

Дик не ожидал от меня такого монолога. Он откинулся в кресле и глядел ошарашенно:

- Ну ты даешь, Джонни! Какого черта ты не стал баллотироваться в президенты?

Я сунул ему прямо под нос кулак с вытянутым вверх средним пальцем и вышел, не сказав ни слова.

Просить Дика устроить так, чтобы я мог посмотреть на них, мне почему-то не захотелось. Я просто купил жучка и установил его в зале, где проходит регистрация прибывающих - то, что здесь называется этим словом. Ну, та процедура, когда Дик унижает или ставит на место этих щенков, все еще думающих, будто они приобрели тур некого не совсем обычного сафари. Так когда-то - не так, кстати, давно - был встречен и я; у Дика талант находить, к чему придраться, он никого не пропускает и никогда не повторяется.