Сергей Дмитренко - Ледник в июле

- Стенку! - сказала галантерейщица.

- Вы - позже скажете. Всматривайтесь, - прошептал Уларов. - Ира, хоть что-нибудь - видите? Хоть пятна цветные?

- Там вроде тени какие-то, - сказала девушка помедлив. - И крики. - Она замолчала надолго, потом повторила:

- Крики как стоны. Как бы ругаются. Ленка, слышишь?

- Я, кажется, знаю, - галантерейщица в восторге толкнула Уларова. Знаю, в чем дело, покупатель уважаемый!

- Но - слышите? - спросил Уларов настойчиво.

- Слышу. Чертыхается кто-то. И не по-нашему.

- Так! так! - торопил Уларов.

- Эх, жаль, телевизора нет в магазине, я бы вам доказала. Всё правильно! Мужчина там...

Со стонами путешественник дополз до маленькой парящей воронки и распотрошил промокший насквозь рюкзак, раскладывая на горячих камнях вещи и пачкая их бледно-желтой пыльцой. Плоская стеклянная бутылка с прозрачной жидкостью уцелела.

- Пьет! - крикнула галантерейщица. - Пьет! не так плохи его дела. Видите?

- Звук воды слышен, - сказала продавщица холодильников.

- Ха! воды! Всё, дело ясное. - Галантерейщица захлопнула дверку. - В подсобку поставьте. Ты подумай, какой интересный брак!

- Брак?! - Холодильник вздрогнул и вновь заработал. Уларов взялся за дверцу. - Это же человек в беду попал. С такой ногой. В каменной пустыне. Ну, выпьет он, ну, заснет, а потом?! Ночь. Холод. Умрет.

- А я говорю: брак! - Галантерейщица тоже взялась за дверцу, предупреждая побуждение Уларова открыть ее. - Точно так, как электробритвы последние известия передают. Бывало! Знаете, очень просто: один провод не туда, другой - лишний. Тяп-ляп... Спорим; в конце месяца делали!

Она, не отпуская дверцу, заглянула за холодильник и закричала радостно:

- Ну, что я говорила! Двадцать шестое июня. Аврал. Квартальный! Всё бывает. А мы теперь "Клуб кинопутешествий" смотри. Не горюй, друг! - Она хлопнула Уларова по плечу. - Радиоволны всё это - помнишь, что в школе проходил?!

- Я инженер, - пробормотал Уларов.

- Тем более. Вы-то, инженеры, знаете, как всё это получается. Вы и утюг...

- Нет, - перебил Уларов, отвел ее руку и заглянул в холодильник.

Вскрикивая от боли, путешественник пытался смазать ногу чем-то белым. Он несколько раз откидывался навзничь, лежал неподвижно, отхлебывал из бутылки и продолжал перевязку.

- Все! - крикнул Уларов. - Теперь я знаю, что надо делать. Но прошу! это серьезно. Посматривайте за ним хотя бы. Я вернусь.

Он, не оглядываясь на продавщиц, побежал к выходу.

Уличный зной обрушился на него, и Уларов на мгновение закрыл глаза - но видение не исчезло, напротив, перекошенное гримасой лицо путешественника возникло сразу.

Уже сидя в такси, Уларов сообразил, что теперь, когда пришла пора действовать, ему было необходимо отыскать очень убедительные слова, чтобы люди, от которых это зависело, приняли надлежащие меры.

Что он знал? Он знал... знал ли? - переспросил себя Уларов. Откуда узнал? Как? - Нет. Он видел, странным образом - но видел, что в Исландии, у подножья одного из ее ледников попал в беду человек. Вот и всё.

Уларов расплатился и вбежал в прохладное здание почтамта. - Бланк "Международной", - попросил у телеграфистки.

- "Международной"? - удивилась та, а потом сообразила:

- Пишите на обычном. А сверху укажите, что международная.

Уларов обмакнул перо в почти высохшую чернильницу, стал писать: "Международная. Исландия. Рейкьявик. Посольство СССР. Полномочному и чрезвычайному послу..." - Он хотел было снизить ранг адресата до советника или атташе, но ради экстренности оставил. - "Мне стало известно, - писал Уларов подробно, как в письме, с запятыми и точками, - что в районе одного из исландских ледников находится человек с тяжелыми ожогами. Точные координаты неизвестны, но, по-видимому, не очень далеко от населенных пунктов. Ориентир с воздуха - столбообразный гейзер. Инженер Уларов".

Он уже стал писать, как положено, свой домашний адрес, когда подумалось: а почему Исландия? А если это Камчатка? Если на Камчатке это случилось?

Уларов стал искать доводы в пользу Исландии: белокурую бороду странника, ярко-желтую нейлоновую штормовку, бутылку необычной формы и этикетку на ней... Но всё легко опровергал разум, это могли быть завезенные товары; а борода - что борода?! Обыкновенный блондин поехал на Камчатку в отпуск. И в то же время особое чувство утверждало Уларова в том, что это всё - Исландия, страна, где он никогда не был и едва ли побывает, страна, знакомая лишь по школьному учебнику географии да по каким-то полузабытым газетным заметкам, но теперь вдруг превратившаяся из рыжей, объеденной ржавчиной бляшки на физической карте в близкий, действительный мир.

Уларов протянул телеграмму девушке.

Она стала читать... Наконец посмотрела на Уларова:

- Боюсь, что ваша телеграмма будет долго идти. Вам на всякий случай лучше обратиться к нашей начальнице.

- Зачем? - вырвалось у Уларова.

- Вы ей всё объясните. Она даже созвонится, если нужно будет. А так...

- Но, девушка, неужели вы не можете просто передать сообщение. Просто передать, как все телеграммы, - в область, в Москву...

- Можно. Но всё равно вопросы возникнут. Так лучше сразу. Я же знаю.

- Ну хорошо, - Уларов не стал спорить. - Как пройти к вашей начальнице?

- Извините, но ее сейчас нет. Она на станцию уехала. Загляните через часок, а лучше через полтора.

Уларов тихо чертыхнулся.

- НУ, а переговоры можно заказать?

- С каким городом? - Девушка взяла листочек заказа. - На когда?

- Да с Рейкьявиком же, - показал на телеграмму Уларов. - И чем раньше, тем лучше. Три минуты.

- Это в Исландии? - переспросила девушка. - Вообще-то междугородние от нас плохо слышно. И только на послезавтра. В лучшем случае.

- Нет, так дело не пойдет. Дайте сюда телеграмму! - Уларов схватил бланк и выскочил на улицу. Наискосок, на площади высилось здание местной власти.

Через несколько минут он стоял перед секретаршей председателя райисполкома.

- У себя? - спросил Уларов таинственно, держа в руках сложенный вчетверо бланк.

- Сегодня день неприемный, разве не знаете, - сказала секретарша, вороша бумаги в ящиках. - Вы на какое число записывались? Фамилия?

- Сейчас, - сказал Уларов, - сейчас. У меня дело срочнейшее, дело взаимного интереса, - прибавил он почему-то и исчез в кабинете так быстро, что метнувшейся за ним секретарше пришлось открывать дверь снова.

- Здравствуйте, добрый день, - Уларов стоял перед крупнолицым седым мужчиной в белой рубашке с короткими рукавами и с карманчиком. Впрочем, был на мужчине серо-голубой в полоску галстук, а синий пиджак висел, небрежно накинутый воротом на рукоятку сейфа.

Появилась секретарша - и мужчина смотрел на нее, мимо Уларова.