Майкл Суэнвик - Оловянное болото

Конечно, Патанг потеряет все права. Но если она правильно интерпретирует договор, ей будет дано право на возвращение первичных денежных вложений.

Это и ее жизнь — что ж, ей хватит.

Она осторожно выпростала руку из-под ремней и потянулась к труднодоступному месту за головой. Там находилось предохранительное аварийное устройство. Патанг разблокировала его. Потом вызвала виртуальную клавиатуру и набрала SOS.

Так просто! Так легко!

«ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ ОТПРАВИТЬ ЭТО СООБЩЕНИЕ? ДА/НЕТ». Она нажала «да». Секунду ничего не происходило. «СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО».

— Черт! — Патанг попробовала еще раз. «СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО»… Третья попытка…

четвертая…

Она вызвала программу, диагностирующую неисправности, и вновь послала сообщение.

«СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО».

Еще раз. Еще раз! Еще раз!

«СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО».

«СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО».

«СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО».

Подозрение окрепло настолько, что Патанг пришлось его проверить.

На тыльной стороне левой ладони скафандра имелась обзорная камера. Патанг установила ее так, чтобы видеть шлем сбоку. Так и есть, Макартур сломал антенну спутниковой связи!

— Ты, придурок! — Теперь она разозлилась по-настоящему. — Кусок дерьма! Кретин! Козел! Ты свихнулся, ты знаешь это? Сумасшедший. Ты окончательно спятил!

Этот мерзавец игнорировал ее. Он, вероятно, тоже перевел свой скафандр на автоходьбу. Скотина, сидит, откинувшись на ремнях безопасности, читает книгу или смотрит старое кино на стекле своего шлема. Макартур часто так поступал. Задашь ему вопрос, а он не отвечает — отсутствует, сидит в первом ряду кинотеатра в собственном мозжечке. Наверняка в его навигационной системе есть программа слежения, которая предупредит его, если Патанг свернет на юг или на север или оторвется слишком далеко от него.

Давайте-ка проверим эту гипотезу.

Патанг часто пользовалась программой слежения, поэтому знала ее технические параметры наизусть. Один шаг в сторону из пяти будет немедленно замечен. Один из шести — нет. Отлично, тогда… Посмотрим, что получится, если медленно, почти незаметно повернуть к дороге. Патанг сделала семь шагов вперед и полшажка в сторону.

«ЛАЗЕРНАЯ УГРОЗА» — вспыхнуло на стекле шлема.

Патанг поспешно перешла на автоходьбу. Он следил за ней, за каждым ее шагом! Программа слежения списала бы такое отклонение на то, что она споткнулась. Но тогда почему он ей не отвечает? Очевидно, чтобы заставить ее помучиться. Наверняка он просто кипит от желания высказаться. Макартур должен ненавидеть ее так же сильно, как она его.

— Сукин сын! Я до тебя доберусь, Макартур! Мы с тобой еще поменяемся ролями, и тогда я…

Ее положение не полностью безнадежно! У нее есть взрывчатка. Дьявол, ее скафандр может достаточно сильно метнуть камень, чтобы проделать дырку в его скафандре. Она может…

Темнота.

Сознание возвратилось к Патанг, когда ее скафандр на автопилоте уже нес ее вниз по дальнему склону первого складчатого хребта. В ушах у нее звенело. Кто-то говорил. Макартур, по радио ближнего действия.

— Что? — пробормотала она. — Ты что-то сказал, Макартур? Я не расслышала.

— У тебя плохие мысли, не так ли? — весело отозвался Макартур. — Непослушная девочка! Папа тебя отшлепает.

«ЛАЗЕРНАЯ УГРОЗА». «ЛАЗЕРНАЯ УГРОЗА».

С обеих сторон от нее обозначились траектории выстрелов и задымились камни. Патанг шла прямо на полдень, а он все равно палил в нее!

— Черт возьми, это несправедливо!

— Справедливость?! А в том, что ты говорила мне, была справедливость? Отвечай! Отвечай, когда к тебе обращаются.

— Я ничего такого не имела в виду.

— Не имела! Те слова… то, что говорила… простить нельзя!

— Я только слегка доставала тебя, Макартур, — сказала Патанг примирительно. Это было словечко из ее детства; оно означало поддразнивать, подшучивать, как сестра над братом. — Я бы не делала этого, если б не думала, что мы с тобой друзья.

Макартур издал звук, который, по его мнению, походил на смех.

— Поверь мне, Патанг, мы с тобой не друзья.

В самом начале она действительно вполне невинно подшучивала над Макартуром. Просто чтобы провести время. Когда она позволила себе выйти за рамки? Патанг не всегда ненавидела его. Когда-то, в Порт-Иштаре он казался ей симпатичным парнем, подходящим на роль компаньона. Она даже думала, что он привлекателен.

Мысль о Порт-Иштаре отозвалась болью, но Патанг не владела собой. Это все равно что пытаться не думать о рае, когда тебя поджаривают в аду.

Конечно, Порт-Иштар тоже не предел мечтаний. Там приходилось жрать ароматизированные водоросли и спать на многоярусных койках. Все время носить одежду из шелка, потому что он дешевый, и разгуливать босиком, поскольку обувь стоит денег. Но там были фонтаны с бьющими в воздух струями воды, живая музыка в ресторанах. Струнные квартеты играли в честь счастливчиков старателей, которые, отыскав месторождение, таким образом транжирили свое богатство. Если держаться скромно и незаметно, можно остановиться рядом и послушать. Тогда все были молодыми и немного легкомысленными, а будущее манило звоном монет.

Это было тогда. Сейчас Патанг старше на миллион лет.

«ЛАЗЕРНАЯ УГРОЗА».

— Эй, ты чего?

— Шевели ногами, сука. Шевели ногами или сдохнешь.

Патанг никак не могла поверить, что все это происходит именно с ней.

Кошмар длился и длился до тех пор, пока она окончательно не потеряла счет времени. Они шли. Вверх по склону долины. Через гору. Вниз в следующую долину. Из-за ужасной жары камни под ногами крошились и расползались, все горы имели мягкие склоны. Путь вверх и вниз превратился в долгое путешествие по одному очень длинному холму.

Темно-оранжевые облака бугрились и нависали над серой землей. Подлинные цвета Венеры. Если бы Патанг захотела, то могла бы наблюдать иную картину — поросшие зеленой травой камни и ярко-голубое небо. Стекло ее шлема позволяло подобные фокусы. Но, попробовав один раз, она быстро отказалась от этого зрелища — обман больно ранил сердце.

Лучше видеть спекшуюся землю и зловещее небо, которые существуют на самом деле.

Они двигались на запад. На полдень. Бесконечный и бессмысленный сон продолжался.

— Эй, пун-танг![3]

— Ты знаешь, как я отношусь к выражениям подобного рода, — вяло отозвалась она.

— Как ты относишься! Забавно! Как ты думаешь, что чувствовал я, когда ты говорила такое?

— Мы можем помириться, Макартур. Не следует так себя вести.