Евгений Лотош - Несомненная реальность

— Полежать бы вам сегодня… — с сомнением проговорил врач.

— Не до того, — отмахнулся Кислицын. — Вы свободны, но на всякий случай не покидайте здание. Вдруг приступ повторится?

— Я и не намеревался, — кивнул тот, споро собирая в портфель блестящие медицинские принадлежности. — У меня, как вы догадываетесь, сегодня дежурство, так что я на месте. Всего хорошего.

— До свидания, — машинально кивнул Олег, опускаясь в рабочее кресло. Когда за доктором закрылась дверь, он озадаченно взглянул на Павла: — Дежурство?

— Ну да, — пожал плечами тот. — Ты что, не знал? Личные врачи Народного Председателя в количестве двух штук через день дежурят в медпункте. На тот случай, если у тебя голова заболит или хандра начнется. Тыркнуло в животе – а он уже тут как тут, с градусником и клизмой наготове.

— И на кой мне личные врачи? — осведомился Кислицын. — Я вроде на здоровье не жалуюсь.

— Не жаловался – до сего дня, — криво ухмыльнулся Бирон. — Но процедура есть процедура. Не нами заведено, не нам и менять. Опять же, если с тобой что случится, ты в районную поликлинику побежишь?

— Есть же Третье отделение Минздрава! Мало там бездельников всякую номенклатурную сволочь обслуживает?

— Их обслуживает, а тебе не по чину. Ну вот сам посуди – что я должен делать, когда тебя вот так прихватит? Неотложку вызывать? Сам же насчет слухов беспокоишься.

— М-да… — Олег поморщился. — И что мне в голову стукнуло? Полтора часа коту под хвост!

— Выхожу из пивняка, и тут кто-то как стукнет по башке! Оборачиваюсь – асфальт… — хмыкнул Бирон, оставаясь, впрочем, убийственно серьезным. — Хорошо хоть о стол черепушкой не приложился. Попортил бы полировку у казенного имущества. Ладно, я, если не возражаешь, тоже пойду. Дел куча. Дверь в приемную пока оставлю открытой, секретарша будет заглядывать изредка. Вечером ты куда?

— В Подберезово, на дачу. Голосупов там появится с женой, еще кто-то. Пообщаемся на предмет Танкограда.

— Думаешь, общаки тебе помогут проблему разрулить? — скептически скривился начальник Канцелярии. — Тут не УОД нужен, тут из резервов срочно ихние магазины надо начинать снабжать. Впрочем, ты у нас главный думатель, тебе виднее. Только имей в виду, что силу там опасно применять. Может полыхнуть так, что на всю страну перекинется. И войдешь ты в историю, как душитель народной революции. Или как ее жертва, смотря по везению.

— Да читал я канцелярские отчеты, — Олег устало потер глаза. — Мне интересно, что на сей счет сам Голосупов думает. Ладно, иди уж, не маячь над душой. Не грохнусь я больше в обморок, честное слово. Пора к встрече со Смитсоном готовиться.

— Да уволь ты его, и вся недолга, — посоветовал Павел, отходя к двери. — Тоже мне – шишка! Подумаешь, министр продовольствия. Двоечник…

— Да я бы хоть сейчас! Ладно, топай давай, не искушай.

Оставшись в одиночестве, Олег некоторое время крутил в руках карандаш. Взгляд упал на циферблат настольных электронных часов. Точка между часами и минутами успокаивающе помигивала. Почему-то вновь ожила в памяти картинка из давешнего бреда. Поляна, трактир, компания мужчин в странных одеждах… Все казалось живым и ярким, словно пережитое не в бессознательном бреду, а наяву. Нет уж, про галлюцинацию мы пока точно ничего никому говорить не станем.

Под рукой зашуршали сводки. Графики урожайности картофеля, пшеницы твердой, пшеницы мягкой, свеклы кормовой, поголовье скота крупного, мелкого, рогатого, пернатого и еще непонятно какого… Бесконечные таблицы рябили в глазах россыпью мелких цифр. Нет, определенно, сельское хозяйство сегодня в голову не лезло.

Несколько минут Народный Председатель сидел, обхватив голову руками. Потом встал, тряхнул головой и подошел к стоящему в углу массивному сейфу. Вставив в замок висящий на шее на длинной цепочке ключ, он, прикрыв клавиатуру ладонью (ну ты, блин, и параноик! шпионская камера в личном кабинете Нарпреда!..), быстро вбил восьмизначный код. Внутри сейфа что-то глухо щелкнуло, и дверца слегка приоткрылась. Олег извлек ключ из замка, вытащил из недр сейфа толстую черную папку и захлопнул дверцу. Вернувшись к столу, он сгреб все бумаги в сторону и снова уселся, положив папку перед собой. Потом осторожно, словно стеклянную, откинул картонную обложку.

«Канцелярия Народного Председателя. Анализ долгосрочных и краткосрочных тенденций в народном хозяйстве, — гласила надпись на пухлой пачке листов, скрепленных скобкой. — Составлено в двух экземплярах. Экземпляр № 1: Народный Председатель. Экземпляр № 2: начальник Канцелярии Народного Председателя. Совершенно секретно».

Олег задумчиво перевернул несколько страниц. Доклад он помнил почти наизусть. От руки нарисованные графики и разлинованные таблицы, покрывающие бумагу, вызывали чувство глухой тревоги даже при беглом взгляде.

«Раздел 3. Ситуация в сельском хозяйстве… Несмотря на первое в мире место по абсолютному количеству тракторов и комбайнов, необходимо указать, что их СРПП (средний ресурс до первой поломки) в три-четыре раза ниже аналогичного показателя агрегатов, выпускаемых большинством зарубежных фирм. Ситуация усугубляется серьезной нехваткой запчастей, в том числе за счет массового воровства с заводов для нелегальной перепродажи на черном рынке. Как следствие не менее половины имеющейся в сельскотоварных производствах техники сломано и либо перманентно неремонтопригодно из-за перестановки деталей на еще функционирующие агрегаты, либо не поддается восстановлению в разумные сроки из-за дефицита запчастей. В результате от года к году возрастают потери урожая, уходящего под снег из-за невозможности его уборки…»

Шелестят страницы.

«Раздел 7. Отторжение результатов научно-технического прогресса… Серьезно усугубляет ситуацию отторжение народным хозяйством Ростании результатов научно-технического прогресса. Внедрение изобретений, требующих серьезной перестройки технологического процесса, практически нереализуемо из-за неизбежности срыва утвержденных планов по выпуску уже освоенной продукции. Поскольку экономическая система учитывает только валовые показатели производства без учета качества производимых товаров, а продукция предприятия считается реализованной по факту его отгрузки смежникам, руководство как отдельных предприятий, так и отраслей промышленности в целом не заинтересовано в изменении ассортимента и оптимизации параметров выпускаемых изделий. Более того, снижение себестоимости выпускаемого продукта автоматически ведет к снижению совокупных валовых показателей, что является неприемлемым с идеологической точки зрения. Аналогичное идеологическое неприятие результатов имеет место и в плане снижения капитальных затрат на строительство, поскольку означает сокращение капитализации основных фондов.