Дэвид Александер - Лучший из лучших

— Нет, ничего. Дело в том, что трахенди просто-напросто умнее людей.

— Глупости! Откуда вы взяли?

— Теория множеств, теория игр, классические математические загадки… Представьте себе, как торговцы из Брюсселя пытаются обсуждать то же самое с эквадорскими индейцами! Любчек утверждает, что трахенди подсказали ему решение задачи о трех телах, и он понял, как надо ее решать, но пять минут спустя уже не сумел восстановить логику рассуждений. Затем, отвечая на его вопрос, трахенди на протяжении десяти минут читали лекцию о политическом устройстве своего общества, точнее, о том, что сами называли «Разумными протоколами взаимодействия, с точки зрения теории множеств». И Любчек снова почти уловил смысл! Может сложиться впечатление, что майора откровенно дурачили, но, уверяю вас, это не так. Как я уже сказал, Любчек профессионал и высококлассный специалист.

Дамы и господа, давайте смотреть в лицо фактам. Трахенди просто-напросто умнее людей или, если вас оскорбляет эта формулировка, продвинулись гораздо дальше по пути интеллектуального роста. На переговорах с ними мы, сами того не заметив, обязательно угодим в ловушку и потеряем в результате все, что только можно потерять.

Собеседники Хантера долгое время молчали.

— Не хочу сказать ничего плохого о вашем майоре Любчеке, мистер Хантер, — нарушила наконец тишину премьер-министр Ли, — однако в Китае очень много самых настоящих гениев, которые вполне могут представлять человечество на переговорах с трахенди.

— Госпожа премьер-министр, гении, как правило, гениальны в чем-то одном. Несмотря на всю гениальность Эйнштейна-физика, в житейских мелочах лично я не доверил бы ему элементарный поход в магазин.

— Да, но…

— Подумайте, а вдруг эти трахенди — типичные представители своей расы? Что, если они и впрямь заурядные торговцы, коммивояжеры, пионеры, лесные разведчики вроде Дэниела Буна *? Если так, кто же прилетит следом? Уже сейчас мы столкнулись с тем, что не можем догадаться об их истинных намерениях, а через три месяца они выкопают нам такую яму, из которой мы будем выбираться лет этак сто.

— Мистер Хантер! — презрительно бросил советник Гупта. — Ваши неоправданные опасения…

— Сколько времени понадобилось семинолам или апачам, чтобы понять, что с ними произошло в действительности и что нужно делать, чтобы снова не угодить в западню? И что им было известно о промышленной добыче меди, правах собственника прибрежной полосы, о разнице между опционом и контрактом или о праве аренды на нефтяные месторождения?

— Позвольте заметить, — произнес советник Гупта, сердито щелкнув пальцами, — что перед тем как согласиться на встречу, мы проверили состояние вашего здоровья, мистер Хантер. Не помню точно, как это сформулировано в медицинском заключении, однако вы, по-видимому, подвержены острым приступам депрессии и неоднократно выражали желание остаться навсегда в мире виртуальной реальности. Указанные обстоятельства мешают нам принимать ваши заявления всерьез.

— Да, на меня подействовала гибель жены и детей. Но я не хочу, чтобы такое горе постигло других людей, поэтому и пытаюсь добиться вашего понимания. После того что случилось со мной, я стал ценить жизнь гораздо больше, чем прежде.

— Хорошо, мистер Хантер, — вмешалась премьер-министр Ли, — допустим, что вы ничуть не преувеличиваете грозящую Земле опасность. Что отсюда следует? И что, по вашему мнению, необходимо предпринять?

— Все очень просто, — отозвался Хантер. — Нужно, чтобы человечество на переговорах с трахенди представлял кто-то умнее нас шестерых вместе взятых.

— Однако вы сами сказали, что для подобной роли не годятся даже гении.

— Разрешите мне прибегнуть к сравнению. Скажем, у советника Торне есть французский пудель, самый умный пудель на свете, настоящее чудо природы. Если показать ему газету и попросить принести свежий номер, он выполнит вашу просьбу. Тем не менее, несмотря на то, что этот пудель — умнейшая собака во Вселенной, он все равно был, есть и останется собакой. В состязании с человеком у собаки нет ни малейшего шанса, конечно, я имею в виду интеллектуальное состязание, а не выяснение того, у кого лучше нюх или кто громче лает.

Дамы и господа, я убежден, что переговоры с трахенди, если мы попытаемся вести их самостоятельно, неминуемо закончатся принятием каких-нибудь кабальных условий. Однако в отличие от собак люди способны совершенствовать свой интеллект. Мы можем создать нового человека, который сумеет противостоять чужакам.

— За три месяца? — недоверчиво переспросил президент Клейборн. — Что вы такое говорите, мистер Хантер?

— Я имел в виду, что мы можем построить мощный нейристорныи компьютер и подключить его напрямую к человеческому мозгу. Мозг будет обеспечивать ввод-вывод информации и организовывать мыслительный процесс, а компьютер ускорит обработку данных и позволит человеку размышлять сразу о нескольких вещах. Если повезет, этот гибрид спасет Землю. Мистер президент, я не специалист по компьютерам, поэтому излагаю то, что предложили профессионалы. Следует использовать машину класса ПОП-1271 с высокоскоростной шиной и силиконовым биоинтерфейсом. Такого компьютера на сегодняшний день, естественно, не существует, поэтому нужно его создать, и как можно быстрее.

— Класс ПОП? — пробормотал советник Торне. — Что это значит?

— ПОП расшифровывается как «параллельный оптический процессор». Эти процессоры появились лет сорок — пятьдесят тому назад, однако наступили Черные Годы с их антинаучной истерией. Когда же интерес к компьютерам возник снова, выяснилось, что все разработки ПОП — собственность Всемирной Федерации. Чтобы договориться о чем-то с Бюро секретных проектов, даже сегодня требуется заручиться одобрением исполкома.

— Мы совершенно сознательно не снимаем с проекта ПОП гриф секретности! — заявила Могуиба. — А то, что вы предлагаете, просто неслыханно! Ни один человек в здравом уме…

— Мадам, я признаю, что мой план продиктован отчаянием и почти наверняка провалится, но выбора у нас нет. На карту поставлена судьба человечества. Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Готовы ли вы принять на себя ответственность за то, что африканцы, столько лет боровшиеся за свободу и независимость, снова окажутся в рабстве? Готовы ли отдать свою расу на растерзание новым захватчикам?

— Но кто будет тем человеком?…

— Конечно, я, — откликнулся Ройс Хантер.

Около двух часов ночи Джейкоб Латтек отодвинулся от Хантера, присел на стул и поднес к губам четвертую чашку кофе.

Хантер сидел в инвалидном кресле на воздушной подушке. Протезы помогали ему выполнять различные движения. Искусственные пальцы на удивление легко управлялись с автоматикой кресла.