Роберт Хайнлайн - Год резонанса

- Да нет же. Хотя подождите минутку. Эти люди в Канаде. Дуко...духо... в общем что-то в этом роде.

- Духоборы. И больше ничего? Никогда не участвовали в заплывах нагишом? Покер на раздевание?

Она покачала головой.

- Нет. Вы можете мне не верить, но я всегда была из тех девочек, которые раздеваются под ночной рубашкой. - Она покраснела и добавила: - Я и сейчас так делаю, если только не вспоминаю, как это глупо.

- Я вам верю. И вы никогда не слышали упоминаний о чем-нибудь подобном в выпусках новостей?

- Нет. Хотя подождите! Кажется, это было недели две назад. Какая-то девушка, в театре, при большом скоплении народа. Но тогда я думала, что это было сделано ради рекламы. Ну, вы знаете, они специально придумывают такие штуки.

Он покачал головой.

- Тут дело не в этом. Третье февраля, в Гранд Опера, миссис Элвин Копли. Судебное дело решили не возбуждать.

- Да? А вы откуда знаете?

- Извините, пожалуйста. - Он подошел к письменному столу и набрал номер Городского Бюро Новостей.

- Альф? Это Пот Брин. Они по-прежнему занимаются той историей?.. Да, да, дело цыганки Розы. Сегодня были какие-нибудь новые случаи? - Он подождал. Мид показалось, что она слышит, как в трубке кто-то ругается. - Не надо так переживать, Альф, - жара не будет продолжаться бесконечно. Девять случаев, да? Ну, можешь добавить еще один - бульвар Санта Моника, сегодня после полудня. Нет, никого не арестовали. - После короткой паузы он добавил: Нет, никто не успел узнать ее имени - женщина средних лет, косящая на один глаз, я случайно оказался неподалеку... Кто, я? Ну, зачем мне было ввязываться в подобную историю? Однако получается очень любопытная картина. - Он положил трубку.

- Значит, косит на один глаз, да? - проворчала Мид.

- Может быть, мне стоит позвонить им и сообщить ваше настоящее имя?

- О, нет!

- Вот и прекрасно. Итак, Мид, нам, наконец, удалось выяснить, каким образом вы столкнулись с подобной идеей - театр, миссис Копли. А сейчас мне хотелось бы узнать, что вы чувствовали, о чем думали, когда проделывали все это?

Она сосредоточенно наморщила лоб.

- Подождите минутку, Потифар - правильно ли я поняла, что еще девять других девушек учинили подобную штуку?

- О, нет - девять девушек сделали это сегодня. А вы были... - Он на несколько секунд задумался. - ...триста девятнадцатой в Лос-Анджелесе с начала нового года. У меня нет цифр по всей стране, но некоторое время назад, когда первые репортажи об аналогичных случаях появились в наших газетах, с Восточного побережья пришло предложение не раздувать подобные истории. Из этого следует, что такие проблемы возникают не только у нас.

- Вы хотите сказать, что женщины по всей стране начали раздеваться в общественных местах? Но это же просто ужас!

Он ничего не сказал. Она покраснела, но продолжала настаивать.

- Да, это ужасно, хотя в данном случае разоблачалась я.

- Нет, Мид. Один случай может шокировать; но более трехсот представляют немалый интерес с точки зрения статистики. Именно поэтому я и хочу, чтобы вы рассказали мне, что с вами происходило в это время.

- Но... ладно, я попробую. Я уже говорила вам, что не знаю, почему я так поступила; я и сейчас не знаю. Я...

- Вы помните, как все происходило?

- О, да! Я помню, как встала со скамейки и начала стягивать с себя свитер. Помню, как расстегивала молнию на юбке. Помню, что подумала: мне надо торопиться - мой автобус остановился всего в двух кварталах, Я помню, как мне стало хорошо, когда я, наконец, м-м-м... - Она замолчала, и на лице у нее появилось недоуменное выражение. - Но я до сих пор не понимаю, почему я это сделала.

- А о чем вы думали непосредственно перед тем, как встали?

- Я не помню.

- Представьте себе улицу. Кто проходил мимо? Где вы держали руки? Сидели ли вы, скрестив ноги, или нет? Находился ли кто-нибудь рядом с вами? О чем вы думали?

- Ну... на скамейке рядом со мной никого не было, Я держала руки на коленях. Эти типы в перепутанной одежде стояли неподалеку, но тогда я не обратила на них внимания. Я ни о чем таком не думала, у меня болели ноги, и мне хотелось побыстрее вернуться домой - и еще я почувствовала, что мне стало ужасно душно. А потом... - В ее глазах появилось отсутствующее выражение, - ... неожиданно я поняла, что мне нужно сделать. Более того, я почувствовала, что мое это просто необходимо сделать. И тогда я встала и... и я... - В ее голосе появились истерические вотки.

- Успокойтесь, успокойтесь! - вмешался Брин. - Только не делайте этого опять.

- Что? Мистер Брин! Я и не собиралась делать ничего подобного.

- Конечно, конечно. А что было потом?

- А потом вы накинули мне на плечи свой плащ - все остальное вам известно не хуже меня. - Она посмотрела на него. - Скажите, Потифар, почему вы носите с собой плащ? Дождя нет уже несколько недель - такого сухого и жаркого сезона не было уже много лет.

- Точнее, шестьдесят восемь лет.

- Неужели?

- И все же я ношу с собой плащ. У меня есть такое ощущение, что когда дожди, наконец, пойдут, то спасения от них не будет. Может быть, они будут идти сорок дней и сорок ночей.

Она решила, что Брин пошутил, и рассмеялась.

- А вы можете вспомнить, как у вас появилась эта идея? - продолжил Брин свои расспросы.

Она покрутила в ладонях бокал и немного подумала.

- Нет, не могу сказать.

Он кивнул.

- Я так и думал.

- Я вас не понимаю - если только вы не думаете, что я спятила. Вы так не думаете?

- Нет. Я думаю, что вы должны были это сделать, но почему и зачем, вы не знаете и не можете знать.

- Но вы знаете! - Она обвиняюще ткнула в него пальцем.

- Может быть. Во всяком случае, я располагаю некоторыми цифрами. Вы когда-нибудь интересовались статистикой, Мид?

Она покачала головой.

- Цифры всегда смущали меня. Черт с ней, со статистикой - меня интересует, почему я это сделала!

Он очень серьезно посмотрел на нее.

- Я думаю, что мы лемминги, Мид.

Сначала на ее лице появилось удивление, которое постепенно сменилось ужасом.

- Вы хотите сказать, что мы - эти маленькие мохнатые существа, похожие на мышей? Те, которые...

- Да. Те, которые периодически совершают миграции самоуничтожения, миллионы, сотни миллионов леммингов гибнут в море. Спроси у лемминга, почему он это делает. Если бы удалось заставить его чуть приостановить свой марш к смерти, тогда любой ученик знал бы ответ на этот вопрос. Он делает потому, что должен, - в точности, как и мы.

- Это ужасная мысль, Потифар.

- Может быть. Идите сюда, Мид. Я покажу вам цифры, которые смущают и меня. - Он подошел к своему письменному столу, вытащил ящик и достал из него пачку карточек. - Вот, например. Две недели назад какой-то человек подал в суд на законодательную власть штата за то, что по ее, якобы, вине его разлюбила жена - и судья принял дело к производству! Или вот это - патент на смещение оси вращения Земли с тем, чтобы растопить лед на полюсах. Патент был отклонен, но изобретатель успел собрать триста тысяч долларов за земельные участки на южном полюсе, прежде чем власти остановили его. Теперь он подал на них в суд, и создается впечатление, что вполне может выиграть процесс. А вот еще - известный священник предлагает ввести в высших учебных заведениях курс загробной жизни. - Он торопливо отложил в сторону эту карточку, словно она жгла ему руки. - А это просто чудо: закон, который рассматривался в нижней палате штата Алабама, - в нем предлагалось отменить действие законов атомной энергии, не принципы ее использования или производства, а природные законы! Текст документа не оставляет никаких сомнений. - Он пожал плечами. - Где предел глупости и есть ли он?