Роберт Хайнлайн - Год резонанса

И луны не будет, когда исчезнет земля. Звезды - те останутся. Только вот созерцать их будет некому.

Он снова посмотрел на даты, определенные "коромыслом" Динковского. "Белоснежные стены Твоих городов..."

Он вдруг почувствовал, что ему необходимо быть рядом с Мид, и встал.

Она уже поднималась на перевал, чтобы встретить его.

- Эй, Потти! Можешь без страха возвращаться домой - я уже помыла всю посуду.

- Мне нужно было тебе помочь.

- Ты делаешь мужскую работу, а я женскую. Это честно. - Она прикрыла глаза от солнца. - Какой закат! Вулканы должны извергаться каждый год, если это приводит к такому изумительному зрелищу.

- Садись, и мы посмотрим на него вместе. Она села рядом с ним, и он взял ее за руку.

- Видишь это пятно на солнце? Ты можешь разглядеть его невооруженным глазом. Она всмотрелась.

- Это и есть пятно на солнце? Такое впечатление, что кто-то откусил от него кусок.

Он сощурил глаза и еще раз внимательно взглянул на солнце. Черт возьми, пятно стало больше!

Мид вздрогнула.

- Мне холодно. Обними меня за плечи.

Брин обнял ее одной рукой, продолжая сжимать ее руки другой. Да, пятно стало больше - оно явно росло.

"Что хорошего было в людях? Обезьяны, - подумал он, - обезьяны, наделенные крохой поэзии, постепенно уничтожающие свою второсортную планету у третьесортной звезды. Однако как эффектно заканчивают!"

Мид прижалась к нему.

- Обними меня покрепче.

- Скоро будет теплее. Я хочу сказать, что сейчас я тебя согрею.

- Милый, Потти. - Она посмотрела на него. - Потти, с закатом происходит что-то странное.

- Не с закатом, дорогая - с солнцем.

- Мне страшно.

- Я здесь, дорогая.

Он посмотрел на раскрытый лежащий журнал рядом с ним. Ему уже не нужно было складывать и делить, чтобы получить ответ. Вместо этого он еще сильнее сжал ее руку, понимая с неожиданной остротой сожаления, что это и есть