Владимир Венгловский - Чижик-пыжик — птичка певчая

— Готово!

Низ полусферы склеился, превратив купол в огромный шар. Мы, вместе с Олегом, одновременно убрали якоря. Шар рванул вверх, увлекая нас за собой в спасительную вышину. Льдина с правой ноги полетела вниз, где клокотал умирающий Великан, заливаемый бурлящим потоком.

Нас швыряло из стороны в сторону небесным ураганом. Нас рвало на куски. Но мы выдержали. Выжили. Двое из всех наблюдателей.

Мы дождались спасателей.

Вот только левая рука, которую восстановили наши медики, за что им большое спасибо, не заживает до конца. Время от времени на ней вновь открываются и кровоточат старые раны.

Как память о начале терраформации Марса.

Кто-то шутит, что это мои стигматы.

Мы вышли из раздевалки.

— О! Тебя ждут, — улыбнулся Олег. — Привет, Светлана! — помахал он рукой сидящей в кресле девушке. — Пока-пока, не буду мешать. Макс, мое предложение остается в силе, и я еще вернусь к нашему разговору. Ты думай.

Я остановился возле кресла. Света поднялась навстречу, на ее лице играла робкая улыбка.

— Здравствуй, Максим.

— Здравствуй, Света. — Я сел рядом. — Как ты? На пятом курсе?

— Уже закончила. Сейчас на практике. А ты?..

— Всё по-старому. Как обычно.

Светины пальцы незаметно прикоснулись к моим.

— А Инга… Без новостей, да?

Теплая ладонь полностью легла на мою. По спине неожиданно побежали мурашки.

— Да, — коротко ответил я. — Без новостей. Ты же знаешь, что ничего нового.

— Всё еще ждешь?

Ее ладонь начала подниматься выше по моей руке. На Свете сегодня было красное платье — легкое и красивое, облегающее стройную девичью фигуру.

Как они с Ингой, всё-таки, похожи друг на друга.

— Да, Света, жду. Твоя сестра вернется.

Я отстранил девушку от себя.

— Я обязательно дождусь. И ты тоже.

— Дурак, — прошептала мне вслед Света, пряча лицо в ладонях. — Дурак.

На нас обращали внимание, но я шел, не оглядываясь. Черт, черт, черт! Что в ее глазах — любовь, влюбленность, желание? Почему так часто младшие сестры влюбляются в женихов старших?

«Представляешь, — смеясь, говорила Инга, — Птенчик поступила в Космический. Надо же, не ты один будешь у нас космонавтом».

Знаю я, за кем вслед она пошла учиться, кому и что хотела доказать.

Черт возьми, Инга, как мне плохо без тебя!

Я дернул на себя запертую дверь, едва не вырвав ручку. Родители еще не вернулись домой.

«Сегодня был зачитан отчет депутата Марсианской республики Константина Рогозина, — негромко вещало радио. — С отчетом можно ознакомиться на сайте Выборов. Уровень поддержки населения пятьдесят пять процентов».

Я прислонился к стене и погладил сидящую на кармане птицу. Мой Чижик-пыжик неопределенной породы выдал мелодичную трель, напоминающую известный мотив: «Чижик-пыжик, где ты был?»

— Он на Марсе водку пил, — усмехнулся я в ответ.

Не пью я водки, ни на Марсе, ни на Земле. Пьющий спасатель — гиблое дело. От меня ведь жизнь других зависит. Пусть кто-то шутит, что спасатель на Марсе — это «старший куда пошлют», но, если надо залатать пробитый метеором купол или найти пропавших во время бури геологов, кто пойдет? Я. Это моя работа. Почти такая же опасная, как и у космодесантника. Я тяжело вздохнул. Всё, незачем ворошить прошлое. Что сделано, то сделано.

Не вернусь. Не хочу. Пусть они сами исследуют свой Пояс астероидов, высаживаются на Титан и совершают подвиги.

Не-хо-чу!

Отпустило. Совсем чуть-чуть, но на душе стало легче.

Чижик-пыжик закончил свое пение. Ответом была лишь тишина.

В последний раз я видел Ингу перед началом операции «Возрождение», пять лет назад.

Наш купол, тогда еще первый из пятерки, которую впоследствии торжественно назовут Марсианской республикой, находился в Долине Маринера. Совсем недалеко — полчаса полета на одноместном боте, чернели в скальной породе таинственные Колодцы Фарсиды. То, что они таинственные, мне Инга уже все уши прожужжала. У нее, видите ли, датчики невозможное показывают, а то и вовсе в Колодцах пропадают. Темпоральное сжатие, возможное искусственное происхождение и прочее «черт-те что и сбоку бантик».

Моя Инга. Геолог, метеоролог, эколог и вообще — чуть ли не главный специалист по Марсу. Вон ее временный купол, неподалеку от самого глубокого Колодца.

Я погладил Чижика-пыжика. Инга, склонившаяся над Колодцем, распрямилась и помахала в ответ рукой.

— Привет, десантник, — сказала она по связи.

— Привет, профессор, — улыбнулся я в ответ.

А потом были термоядерные взрывы и Марс, показавший свой истинный характер. Основной купол устоял, а от лагеря моей жены не осталось и следа. Ни разлома в горной породе, ни следов повреждений — ни-че-го! Пусто. Как и не было.

Потом область вокруг Колодцев объявили карантинной зоной. Исследования, после пропажи еще одного геолога, приостановлены. Доступ закрыт. Говорят, временная аномалия. Сжатое в Колодцах время вырвалось на свободу, и теперь его колебания изменяют реальность. После коллапса часть каменного пласта вокруг Колодцев помолодела на десять тысяч лет. Получается, что Инга потерялась во времени?

Но ответ на этот вопрос не может дать никто.

— Здорово, герой! — обнял меня вернувшийся отец. — Всё никак не привыкну, что ты дома. А то, знаешь, мы с матерью одни да одни. Эх… И внуков нет, — он махнул рукой. — Извини, что рану тереблю. Знаешь, — добавил он тут же, — а Света очень часто заходит. Про тебя спрашивает.

— А мама где? — перевел я тему разговора.

— Забежала в магазин за мукой. Сама, говорит, для сына пирог испеку, без всяких синтезаторов. Уверен, что задержится. Сейчас местные магазинные кумушки про свои проблемы рассказывать начнут. Сами-то жаловаться не хотят, а мать и рада стараться. Активистка… Вечный борец за правое дело. Чуть что — строчит сообщения на правительственный сайт…

— Это же ты у нас активист-депутат, — усмехнулся я.

— Не-е-т, — замотал головой отец. — Нетушки. Я не активист, я — хозяйственник.

— Ага, — сказал я. — То-то я смотрю, что ты уже второй год, как депутат от своего завода.

— А-а-а… — снова махнул рукой отец. — Ну, поддержали.

— Видел я, как поддержали, семьдесят семь процентов доверия. Выше, чем у Президента.

— Есть такое дело, — расплылся отец в улыбке.

— А на нынешних Выборах, как у тебя дела?

— А-а-а…

— Давай рассказывай, нечего руками размахивать. Хозяйственник.

Тут раздался звонок в дверь. На пороге появилась мама.

Спустя полчаса я сидел в кресле, слушал родителей и наслаждался семейным уютом.