Владимир Венгловский - Чижик-пыжик — птичка певчая

— О! А вот и праздничный салют! — воскликнул неунывающий Славик.

Главное что? Места гейзеров отмечать и обходить стороной.

Работа у нас такая — бояться.

Я вывел данные с датчиков — просто так, от нечего делать. На экране шлема высветились цифры. Температура «за бортом» скафандра — минус сто сорок пять. Солнечный ветер — в пределах нормы. Конечно, не общечеловеческой земной нормы, а для экстремалов-космодесантников — в самый раз. Что-то Солнце решило нас пощадить в эти дни. Не к добру.

Ого! Пульс — сто двадцать ударов. Волнуешься ты, Максим Одынец, ой, как волнуешься. Потеешь, словно поросенок, очиститель не справляется. Прямо, как в древнем скафандре, в котором нас на учебной практике гоняли. Кислородом скафандр для компенсации давления был накачан — руку согнуть, и то проблема. А старики когда-то еще и работали в таких условиях. Это мы сейчас разбалованы — каждый скафандр снабжен внешним экзоскелетом класса «Геркулес» — одно удовольствие в таком передвигаться. Хотя стоимость его, конечно… О-го-го! Я как-то раз случайно в смету заглянул. Лучше не знать. Ничего, Российская Космодесантная служба хорошо финансируется. Да и зарубежные неплохо. Все силы на освоение космоса брошены. Вон — неподалеку лагерь американских наблюдателей, полосатый флаг над временным куполом развернут. Тоже волнуются, небось.

Восемь минут до детонации.

Нас в команде наблюдателей десять человек, включая ученых и космодесантников. Ощетинился антеннами научный вездеход, похожий на толстого неповоротливого майского жука. Сухие льдинки, поднимаемые вихрями, стучат о защитную броню. Замер десантный бот, Бореслав так и не выбрался из кабины. Вот уж, воистину механик-водитель. Что на Земле, что на Марсе, такому дай только до техники добраться, и человеку больше ничего для счастья не надо.

Над нами — красный восход с голубыми разводами вокруг солнца.

Не можем мы сейчас под куполом сидеть.

Не хочется.

— Так будем разворачивать или нет? — Я постучал об упакованный, словно парашют, переносной купол.

— Ну, ты даешь, Макс! — удивился Олег. — За столько часов не развернули, а тут перед детонацией тебя пробило. Марш в кабину со своими идеями! Хватит нервничать! Всё будет нормально.

Подумаешь, хотелось, как лучше. Думал, народ делом занять.

В кабину я не пошел — дождался часа «икс», стоя на марсианском льду.

Затих Крошка. Марс словно замер в ожидании.

А потом…

Сначала далеким огненным восходом вспух горизонт, разорвав небо кровавыми сполохами. Вздрогнула поверхность. Разлетелись ледяными стайками пугливые вихорки.

— Понеслось!

— Сработало!

А вслед за этим я почувствовал новый едва слышный толчок. Слабый-слабый. Как от Крошки. Вслед за толчком — тихий треск, врезавшийся в память навсегда. Это треснул ледяной покров под моими ногами.

— Макс!

Первая жидкая вода Марса. Маленьким гейзером она вылетела из-подо льда и, мгновенно замерзая, впилась в руку острыми жгучими стрелами.

— Черт возьми!

Экран вспыхнул красным тревожным огнем.

«Повреждение скафандра. Разгерметизация».

Жгуты перетянули руку выше локтя.

Я до сих пор не знаю, где закралась ошибка. Наверное, это была та самая непредвиденная тектоническая цепная реакция под поверхностью вечной мерзлоты. По ледяной шапке пробежали трещины. Разогретая вода под огромным давлением вырвалась на свободу.

Мишка погиб на моих глазах. Сначала он провалился в лед по колено, а потом сотни холодных игл пробили скафандр, превратив космодесантника в замершую ледяную статую.

Научный вездеход почти мгновенно скрылся в трещине, я даже не сразу заметил его пропажу. Наверное, это произошло одновременно с гибелью Мишки. Вскрик по системе связи, скрежет — и ученые, все шестеро, вдруг разом замолчали.

И наступила тишина.

Правой рукой я обломал ледяной сталагмит, пробивший левую руку. Лед был окрашен каплями замерзшей крови.

Проклятая…

Планета…

— Макс! Спасай Славика. Бот вмерз!

— Вижу!

Секунда замешательства. Это больше, чем я мог себе позволить.

— Ребята, уходите!

— Макс, ты как? Ломай дверь.

Лед под ботом трещал. Замерший гейзер заморозил кабину, перекрыв доступ к люку и аварийному выходу. Мы крошили лед пальцами, рвали на куски, чувствуя, как бот проваливается вместе с нами вниз, в ледяную бездну.

С той стороны Славик пытался пробить бронированное стекло.

— Уходите, прочь!

— Макс, не спасем!

Поверхность Марса вокруг нас шевелилась. Вода взмывала вверх и застывала причудливыми фигурами, ледяная кромка проваливалась в пучину, чтобы вновь тут же вырваться на поверхность смертоносными потоками.

Я пытался удержать падающий бот и разжал ладонь в самый последний момент, когда, казалось, мой «Геркулес» сломается от непомерных нагрузок.

— Макс, давай, чего же ты!

Олег, зацепившись за край пропасти, держал меня за руку.

Дальше я действовал, как на учениях — автоматически. Мы почти всегда тренировались парой — я и Олег. Победители соревнований, отличники спортивной подготовки. На боль я не обращал внимания. Тем более, что руку уже не чувствовал. Мы лишь оттягивали свою гибель. Без бота не спастись.

Проклятая планета!

Вдруг я увидел на льду чернеющий свернутый купол.

— Берем, Олег! — Я кивнул на возвышающуюся глыбу льда в том месте, где должен был заработать гелиевый гейзер. Если повезет.

Олег понял меня без слов. Мы схватили тюк и потащили к Великану.

— Разворачивай, быстрее!

Мы развернули полимерный купол и вцепились в него с обеих сторон.

Ждать… Ждать… Ну! Давай же, вырывайся на свободу!

Гелиевый гейзер ударил неожиданно. Купол начал судорожно, захлебываясь, наполняться легким газом.

— Держи, Макс! Давай! Еще немного!

— Черт, я не закрепился!

Лед скользил под ногами. Я активировал якоря — иглы вонзились в вечную мерзлоту, закрепив ступни. Рывок! Купол забился под руками, как пойманное марсианское чудовище.

— Есть, держу!

Купол распухал огромным пузырем, внутри которого, под прозрачным пластиком, ревел пытающийся вырваться на свободу гейзер.

Больше, еще больше… Давай же, быстрее! Расти, ну! Надо продержаться еще чуть-чуть.

«Крак!» — трещина пробежала под ногами. Правая нога лишилась опоры и повисла в воздухе вместе с куском льда.

— Давай! Герметизация! — закричал Олег.

— Готово!

Низ полусферы склеился, превратив купол в огромный шар. Мы, вместе с Олегом, одновременно убрали якоря. Шар рванул вверх, увлекая нас за собой в спасительную вышину. Льдина с правой ноги полетела вниз, где клокотал умирающий Великан, заливаемый бурлящим потоком.