Стивен Попкес - Великий Карузо

— Да, — с опаской ответила Норма, делая шаг назад.

— Я Бен Кори. — Рука его плетью упала вниз. — Я представляю фирму «Реджинальд Сигарете».

Она с минуту молча смотрела на него. Постепенно разрозненные факты сложились в целостную картину.

— Это связано с моим раком легких? Он улыбнулся:

— Именно.

— Что же необычного в раке легких, если человек курит?

— Мы можем поговорить в доме? Норма пожала плечами:

— Думаю, хуже мне от этого не будет.

Кисти рук у Бена были длинные, изящные, а запястья, казалось, терялись в рукавах пиджака. И все же теперь, когда он

сидел за ее столом, Норма вдруг почувствовала уважение к портному Бена. Создавалось обманчивое впечатление, что молодой человек только кажется худым. Хотя в действительности это был самый настоящий скелет.

— Итак, вы адвокат?

Бен поставил чашку с кофе на стол.

— Нет. Всего лишь инженер. А также генеральный и финансовый директор и руководитель производства. Президент и правление. Коммивояжер и дизайнер веб-сайта. А вот адвоката мне пришлось нанять.

Норма выпрямилась.

— Я не понимаю.

Бен откинулся на спинку стула. Тот даже не скрипнул под ним.

— Я разработал табачный продукт. Он производится на маленьком предприятии на юге Кубы. Затем это предприятие отправляет готовые партии на упаковочную фабрику в Северной Каролине. Оттуда изделие поступает в судоходную компанию в Нью-Джерси. Именно туда передает свои заказы Южно-Африканская компания, которая является хозяином веб-сайта. А почта Соединенных Штатов пересылает их вам. Зарегистрирован «Реджинальд» на Гавайях. Единственная же реально существующая часть «Реджинальда» находится в моем доме в Сент-Луисе.

Бен отхлебнул кофе.

— Понимаю, — сказала Норма. — Вы разрабатываете новые сорта сигарет?

— Нет, — ответил Бен осторожно. — Табачный продукт. А точнее, я проектирую маленькие механизмы, способные брать табак, измельчать, а потом восстанавливать его уже с пониженным содержанием канцерогенов и токсинов. На фабрику со всего юга поступают сухие табачные листья, а выходит оттуда нечто похожее на сухие табачные листья. Табачный продукт.

— И какое отношение все это имеет ко мне?

Бен открыл портфель и извлек из него два рентгеновских снимка. Он аккуратно положил один из них перед Нормой.

— Это ваши легкие.

— Я их уже видела. Как вы его достали?

— Откопал в Интернете. Были бы время и деньги, а отыскать там можно все, что угодно. — Он положил рядом с первым снимком второй. — А это типичный случай рака легких.

Когда снимки оказались рядом, различия стали очевидны. Нормальный рак легких — если эту болезнь можно назвать нормальной — выглядел как пятна неправильной формы. В ее же легких присутствовало нечто, состоящее из черточек и многоугольничков.

Бен указал на неправильный прямоугольник:

— Я почти уверен, что это усилитель. Рядом — фильтр нижних частот. Довольно сложный фильтр, насколько я могу судить. А вот эти кружочки — что-то вроде датчиков.

От созерцания этой картинки у Нормы защемило в груди.

— Черт возьми, что же это такое у меня внутри?

— Я не знаю.

— Вам известно, что со мной произошло? Бен помотал головой:

— Нет, что бы там ни произошло, это невозможно.

— Невозможно? — Она ткнула пальцем в снимок. — Так вот же оно, прямо передо мной.

Бен кивнул и улыбнулся:

— Верно.

— Достаточно большое, чтобы быть невозможным.

— Согласен.

Норма с минуту пристально смотрела на него.

— Ладно, тогда объясните мне это.

Бен вытянул из портфеля еще несколько бумажек.

— В моем деле всю работу выполняют крошечные машинки размером с клетку, так называемые майты. Мы получили бракованную партию этих майтов. Каким-то образом они, проделав всю работу, которую выполняют обычные майты, остались в табаке даже после того, как тот прошел все ступени контроля за качеством, сушку, резку, упаковку, радиационную чистку, и в итоге майты вместе с сигаретами попали к вам. Затем они неожиданно начали работать у вас внутри — причем не каким-то беспорядочным разрушительным образом, а путем Целенаправленного созидания. Я могу только догадываться, как все произошло, но на самом деле это невозможно.

Норма медленно, с расстановкой проговорила:

— Значит, у меня в легких крошечные машинки? Машинки, которые вы построили?

— Приблизительно так. Я не знаю, на какие действия они запрограммированы. Никто не знает.

— И сколько этих машинок умудрилось просочиться в сигареты?

— Полагаю, всего одна группа.

— Откуда вы это знаете? Бен развел руками.

— Пока выявлены вы, и только вы. — Он указал пальцем на Норму.

— Мне выпал довольно редкий шанс.

— Не столько редкий, сколько уникальный.

— Ну и как ваши майты действуют на меня?

— Точно не знаю. На них повлияли другие майты, с необычной природой. Майты созданы для того, чтобы взаимодействовать между собой, поэтому не могу сказать, что они там у вас вытворяют.

— А что им положено делать? — спросила Норма.

— Самые разные вещи. Одни строят музыкальные инструменты, — сказал Бен, облокачиваясь о стол. — Гобои, флейты, тубы. Или, если они родом из Индии, ситары или что-то еще. Другие предназначались для обеспечения систем связи, проектируемых в Германии. Были майты по изготовлению лекарств из бананов по заказу Малайзии. И другие.

Норма вспомнила, как пел кусочек ее плоти.

— Крохотные машинки у меня в легких издают музыку. Ваши крохотные машинки.

— Как я уже сказал, это не мои майты. Мои майты благополучно скончались.

— Вы уверены, что вы не адвокат?

— Будь я адвокатом, меня здесь не было бы.

— А для чего вы здесь?

Он помолчал несколько секунд, внимательно изучая свои руки.

— Чтобы присутствовать при процессе созидания.

— Что это значит? Бен наклонился к ней:

— При любом раскладе эти майты должны были просто-напросто истребить вас, сделать из вас некий случайный промежуточный продукт. Мои же майты, действуя вне моей программы, постарались бы превратить вас в табачный продукт. Нечто такое, что стало бы для вас несомненно ужасным и роковым. Но это не то, чем эти майты занимаются внутри вас. Они там что-то строят. Какую-то цельную конструкцию, что я и вижу на снимке. Кроме того, можно заметить, что вы все еще передвигаетесь на своих ногах.

— Прямиком в клинику доктора Пибоди, который вырежет у меня эти штучки.

— Вот поэтому я здесь. Чтобы попытаться убедить вас не делать этого.

Норма вытаращила на него глаза: