Святослав Логинов - Гнёздышко

Постель, даже самую антикварную Инна покупать в комиссионке категорически отказалась. Супружеское ложе непременно должно быть новеньким, на котором прежде не спал никто. Причуда не такая уж причудливая и по-человечески понятная.

Отечественная промышленность за последние годы успешно освоила выпуск широченных кроватей модели «Ленин с нами», одновременно продемонстрировав изрядное чувство юмора. Постели, выставленные на продажу, носили нежные девичьи имена: «Ирэн с накладками», «Олеся полумягкая», «Оксана». Пришёл домой с работы, полежал на Олесе, потом на Оксану перелёг, она помягче будет…

Мебельный юморок Инне не понравился, и поскольку кровати «Инна» в продаже не нашлось, выбор пал на двуспальное лежбище «Рондо». Олег не возражал, хотя и предупредил, что рондо – штука громогласная и дробно-рассыпучая.

Вот так, по обоинке, по мебелинке, по занавесочке создавалось семейное гнёздышко. Наконец, распрощались с последней наёмной жилплощадью и переехали в собственный трёхкомнатный рай, перестроенный из бывшего четырёхкомнатного ада.

С соседями знакомиться новосёлы не торопились, и без того слишком со многими пришлось встречаться принудительно в те поры, когда снимали углы. Хотелось побыть вдвоём. Даже новоселье зажали, сказав родственникам и друзьям, что ремонт ещё не закончен. Вернее, не совсем зажали, а отнесли на полгода, желая приурочить ко дню рождения Инны, чтобы разом именинницу поздравить и квартиру обмыть.

Не успели. Уже и гости были приглашены, и антикварная горка, скрывавшая в нижней части уютный погребец (не поворачивался язык назвать эту ёмкость баром), обзавелась хорошими винами, и трёхкамерный холодильник начал наполняться всевозвожными вкусностями, которые нынче не трудно купить, если ты неплохо зарабатываешь. И всё же, не судьба оказалась гостям слететься в гнёздышко, свитое с такими тщанием и заботой.

Под утро Олег проснулся от резкого запаха гари. Сперва почудилось, что с вечера они забыли снять с огня свёклу, и теперь оставленная кастрюлька чадит на плите, наполняя кухню горьким дымом. Олег вскочил, шлёпая босыми ногами по паласу, устилавшему прихожую, пробежал на кухню. Газ был выключен, плита пустая, но здесь дым плавал уже заметными глазу голубоватыми пластами. Олег зачем-то сунулся в духовку, хотя и знал, что пиццу последний раз делали на той неделе, а сейчас в холодной духовке хранится пустая гусятница, для которой не нашлось другого места. Так и оказалось. Тогда откуда дым? Его становилось всё больше, так что у Олега ощутимо запершило в горле. Олег тронул ладонью радиатор холодильника, отметив мимоходом, что пыль опять успела скопиться на металлической решётке. Радиатор, как и следовало ожидать, оказался чуть тёплым. Всё было нормально, всё спокойно, но в воздухе плавал дым, проникший неясно откуда.

Только тогда Олег догадался распахнуть герметично закрытый стеклопакет. И сразу кухня наполнилась дымом, до этого почти не заметным на фоне облупленной глухой стены, закрывавшей вид из окна. Облокотившись на покатый, метровой ширины водоотлив, Олег высунулся наружу и лишь тогда увидал источник дыма. Ленивое пламя выползало из окна соседней квартиры, загибалось вверх, лизало копотными языками стену. Зажатый домами двор с двумя полукруглыми как печная топка подворотнями, работал словно вытяжная труба, раздувая огонь и относя вверх клубы дыма. Будь иначе, жители нижних этажей непременно задохнулись бы в своих квартирах, обратившихся в душегубки. Но зато и погасить такой пожар почти невозможно.

Олег плотно захлопнул раму, метнулся в спальню, где Инна, спрятавшись с головой под одеяло, продолжала безмятежно спать.

– Пожар!

– Не шути так… – сонно пробормотала Инна, стараясь вновь нырнуть под одеяло. Потом она закашлялась и, разом проснувшись, села на постели. – Где?!

– У соседей пожар, – успокоил Олег.

Инна порскнула на кухню, распахнула окно, высунулась было, но тут же захлопнула его, что есть сил навалившись на рукоятку запора.

– Фу! – чего столько дыма?

– Пожар, – лаконично пояснил Олег.

– Так чего не тушат? Надо пожарных вызвать, может, они ещё не знают…

– Да уж наверное знают, – отозвался Олег, но пошёл в кабинет за мобильником, оставленным заряжаться на ночь.

Окно в кабинете было приотворено на микропроветривание, и в узкую щель успело просочиться столько дыма, что в помещении было трудно дышать. Прежде всего, Олег кинулся затворять окно, тем более, что звонить в пожарку явно не имело смысла, снизу заголосила сирена подъезжающей машины.

Дверь в кабинет Олег тоже притворил поплотнее, отметив мимоходом, что потом, когда всё кончится, проветривать квартиру придётся долго и мучительно. На кондиционер у них не хватило достатков, а естественная вентиляция в колодезном дворе – явление проблематичное.

– Ну?.. – встретила его Инна.

– Уже приехали. Сейчас потушат.

Обещать такое проще, чем исполнить. В узкую щель двора мог втиснуться жигулёнок, в крайнем случае – газик, но мощная пожарная машина с длинной лестницей на крыше сунулась в подворотню, прочертила концами лестницы несколько шрамов по глухой стене и вынуждена была отступиться. Люди, запертые огнём на пятом этаже, остались в ловушке. Все лестницы забивал плотный дым, сквозь который не пройти без противогаза с гопкалитовым патроном, так что оставалось поплотней запирать окна и двери, забиваться в дальний угол и, закрывшись с головой мокрым одеялом, дожидаться, когда огонь угаснет. И, конечно, надеяться, что он угаснет прежде, чем дым заползёт под мокрое одеяло.

Как же, угаснет он! Оштукатуренные, но в основе – дощатые переборки, низенький, полный пыли и деревянных балок чердачок над мансардой, где в полный рост можно встать только у самого конька. Когда-то там сушили бельё, а теперь им даже бомжи брезгуют. Но огню всюду уютно, особенно на низком сухом чердачке. Остановить его могут только капитальные стены, или площадка с лестницей из пудожского камня. Площадки-то есть, а вот стены разорившийся купчина достроить не успел, а удачливый конкурент его не посчитал нужным.

В горящей квартире, где по-прежнему оставалась нерасселённая коммуналка, проживало четыре человека. Конечно, это не четыре семьи, как в былые годы, но для погибающего – статистика слабое утешение. Народ сбежался в дальнюю от горящей кухни комнату, там быстро выставили фрамугу, и прыщавый парнишка препубертатного возраста первым полез на покатый, метровой ширины водоотлив, на который выходили мансардные окна. Парнишке и прежде приходилось ползать по этому карнизу, заглядывая в окна соседей. Инне и Олегу в голову не приходило, что, несмотря на пятый этаж и глухую стену напротив, они живут под пристальным наблюдением юного балбеса. Они занимались любовью при свете и без одеяла, а прыщавый вуайерист елозил по кровельному железу и пускал слюни от вожделения. Теперь сексуальные тренировки пригодились. Подросток довольно ловко преодолел выпирающий цоколь капитальной стены, оказавшись в относительной безопасности.