Джоан Виндж - Пылающий корабль

Снова удивление — искреннее или деланное?

— Значит, ты был бы готов потратить такие большие деньги?

Я нахмурил бровь.

— Трудно сказать, что я был бы этому сильно рад. Но если хочешь знать, то да, я сделал бы это. Я сделал бы все, чтобы избежать приятного знакомства с Депаратаментом Здоровья, Воспитания и Общественной опеки.

— Понимаю. И это облегчает дело, — она взглянула на небо через окно, которое, как и ее настроение, становилось все более пасмурным. — Увы, меня не интересуют деньги.

— Да ты просто ненормальная патриотка, — я не мог скрыть своего удивления. — Итак, о чем идет речь?

— Меня зовут Хацелора Тахаши, — сказала она и подала мне белую визитную карточку.

Я осторожно взял ее и прочитал:

МОИ МЫСЛИ СВОБОДНЫ

— Насколько я понял, ваши мысли ужасно дороги, — попытался я неловко пошутить. Я узнал этот девиз — девиз Союза Свободомыслящих — арендуемого хранилища разума, выдающего взаймы необычную сообразительность своих сотрудников и их способности для решения трудных проблем. Взаймы всем учреждениям, организациям и правительствам, которые склонны платить очень высокую цену.

— Вы хотите втянуть меня в свои ряды? Но для этого не нужно шантажировать!

Она покачала головой.

— Принимая во внимание твои конфликты с американским правительством, ты не слишком бы нам пригодился. Я попросту хотела бы получить во временное пользование твои уникальные способности. Ты вправе спросить, для чего? Для реализации определенного маленького плана, связанного с работой компьютера. Только и всего. Ты поможешь мне, и я забуду, что видела тебя когда-то. Если же ты решишь отказаться...

— То не проживу достаточно долго, чтобы успеть об этом пожалеть.

Можно себе представить, какая бы встреча ожидала блудного сына Америки после его возвращения. Началось бы это с отключения Этанака из гнезда в моем позвоночнике, и наверняка этим бы не кончилось.

Хацелора Тахаши, опершись о ярко-голубую кожу диванной подушки, наблюдала за мной. Пять минут назад я задумывался над тем, почему она только сейчас появилась в моей жизни, а теперь я хотел знать только одно — когда она снова из нее исчезнет?

— Мисс Счастье, похоже, что ты действительно знаешь, как схватить любого за горло! И поверь мне, что это не комплимент. А теперь к делу. Ты сказала — просто одна небольшая услуга и больше мы не увидимся, не так ли? — я улыбнулся. — Мы можем считать, что наш договор вступил в силу?

— Да, — она расслабились, и я неожиданно понял, в каком она была напряжении, — пожалуй, нам пора идти.

— Идти? — удивился я. — Куда идти?

— На улицу. Нам надо кое с кем встретиться, — она подала кому-то знак рукой через окно. — Около двадцати минут третьего должен начаться дождь. Ты, наверное, не хотел бы пропустить это зрелище, не так ли?

Дождь на Марсе — это как снег в Южной Калифорнии — бывает довольно редко.

А когда он идет, то это как Рождество — прекрасный повод для безумства, радости и излияний любви к совершенно незнакомым людям. Компьютеризация техники прогноза и тот факт, что марсианская погода не капризна, позволяет заранее подготовиться к торжеству. И теперь, когда над Туристической Зоной проходит буря — над Сихипом, над Фэт Сити, над Нижним Маринером — марсиане вместе с землянами торопливо пользуются случаем для того, чтобы хорошенько промокнуть. Я так же, как и тысячи других, истосковавшихся по дому колонистов, не смог противостоять этому искушению. С мрачной миной на лице я кивнул.

— Ты права, мое счастье, не хотелось бы пропустить подобное зрелище.

Мы пошли в холл, где теснилась толпа, протискивающаяся к выходу. Одними из последних мы взяли пастельного тона комбинезоны противодавления и поспешили наружу через главный шлюз. Оттуда наша дорога лежала по движущемуся тротуару на балкон гостиницы Ксанаду — террасу, покрытую каменными плитами, большую, как олимпийский стадион. Я заметил: что некоторые гости, чтобы больше почувствовать дождь, надели вместо полных комбинезонов короткие скафандры и кислородные маски.

Мы прокладывали себе дорогу через возбужденную толпу. Крики энтузиазма, которые доносились до меня через наушники комбинезона, почти оглушали. В месте, наиболее удаленном от выхода, я заметил две фигуры, стоящие у каменной баллюстрады. Когда мы приблизились, одна из них подняла руку ладонью рукавицы вперед — может быть, давала кому-то знак, а может только проверяла — идет ли дождь.

— Кефас, Базиль, я привела его... — Хацелора села на скамейку, я последовал ее примеру и двое мужчин принялись с интересом изучать мою особу. В прозрачном шаре одного из шлемов я увидел лицо черного мужчины, самого высокого, какого мне доводилось видеть в своей жизни, мужчину с черным лицом, на котором красовались седоватые усы и бакенбарды, придававшие ему вид ученого, Он сел с Хацелорой. Другой мужчина ждал, чтобы я подвинулся и дал ему место. У него был крючковатый нос. Чем-то он напоминал морскую птицу из книжки, которая была у меня в детстве. В других обстоятельствах он мог бы разбудить во мне тоску по тому, что уже прошло и назад не воротишь...

Я неохотно подвинулся, и он сел.

— Ты ничего не имел бы против того, чтобы поставить этот чемоданчик на землю? — тон его указывал на то, что его вовсе не волновало, есть ли у меня на этот счет какие-либо возражения или нет. Он бесцеремонно шарил глазами по этому моему пластиковому чемодану. Этого я уже не мог стерпеть!

Три пары глаз всматривались в меня с разной долей критичности. Мой приятель, напоминающий птицу, усмехнулся.

— Послушай, дружище, — постарался я произнести как можно спокойнее, — на свои мозги можешь садиться, сколько угодно, но у меня нет желания ставить свои на пол!

Малыш обратился к женщине:

— Нет и нет, Хацелора! Я не смогу работать с таким человеком. Мы не можем ему доверять...

В душе я был с ним полностью согласен.

— ...это преступник! Мы должны известить американцев, что он здесь, и нужно с этим покончить.

У меня возникло странное желание убить его, не сходя с этого места.

— Базиль, — Хацелора повысила голос, чтобы перекричать царящий вокруг шум. — Его нельзя винить за то, что он резок. В конце концов, мы его шантажируем...

Она посмотрела на меня.

— Это мои коллеги, Этан Ринг. Нефас Нтебели, Базиль Краус. Нефас, Базиль, перед вами — Этан Ринг — Йарроу.

На лицах мужчин возникло удивление.

— Что за дурацкое имя? — пожал плечами Нтебе.

Я оперся о стену и осмотрел вниз, на длинный-длинный склон, оканчивающийся крутым обрывом у подножия вулкана.