Роберт Янг - Летающая сковородка

Еще раз поклонившись и сверкнув серебристым шлемом, астронавт вошел в корабль и захлопнул за собой люк. Раздалось жужжание, и корабль затрясся. В иллюминаторах замерцали разноцветные огоньки - красный, голубой, зеленый. Совсем как на рождественской елке.

Марианна смотрела как завороженная. Внезапно люк распахнулся, и из него высунулась голова принца. "Назад! - крикнул он. - Назад! Или ты хочешь, чтобы тебя сожгло струями из реактивных двигателей?!" Голова исчезла, и люк захлопнулся.

Реактивных двигателей? Неужели на летающих тарелках устанавливают реактивные двигатели? Не переставая думать об этом, Марианна инстинктивно отпрянула от окна. Глядя, как летающая тарелка поднялась с оконного карниза и исчезла в ночном небе, Марианна заметила, что из-под днища вырываются язычки пламени. Это было гораздо больше похоже на зажигалку, чем на реактивный двигатель, но раз принц сказал, значит, так оно и было. Спорить Марианна не собиралась.

Когда впоследствии она вспоминала это происшествие, ей приходило в голову, что при желании поспорить можно было бы о многом. Непонятно, когда принц Май Трейано успел выучить английский и что означала его странная обмолвка - ведь он чуть не посоветовал ей возвращаться домой. Да еще этот атомный двигатель. Если их бомбы устроены так же наивно, как его атомный двигатель, то земляне, ясное дело, могут спать спокойно.

Но в тот момент ей и в голову не приходило в чем-то сомневаться. Она была слишком занята - укладывалась. При обычных обстоятельствах угрозы принца разрушить все города на Земле не заставили бы ее так спешить с отъездом. Но когда тебе опротивели эти тонко нарезанные голубые полоски, которые горожане называют небом, эти добропорядочные газончики вместо полей, эти сытые агенты по найму, которые подсмеиваются над тобой только потому, что у тебя толстые ноги, когда, наконец, ты в глубине души мечтаешь о предлоге, чтобы вернуться домой, - тогда и такая причина покажется серьезной.

Даже очень серьезной.

На вокзале она немного задержалась, чтобы дать телеграмму:

ДОРОГОЙ ГОВИ! ДЕЛАЙ ОКНО НА КУХНЕ, ПУСКАЙ ВЫХОДИТ НА САРАЙ. БУДУ ДОМА ПЕРВЫМ ПОЕЗДОМ.

Марианна.

Когда огни города исчезли за горизонтом, сидящий за пультом управления принц Май Трейано позволил себе расслабиться. Задача выполнена неплохо, подумал он.

Конечно, не обошлось без случайности. Но винить было некого, кроме себя. Зря он уволок эти батарейки для фонарика и даже не проверил их. Ведь он же прекрасно знал, что добрая половина товара на складе Олмстеда пылится там уже долгие годы и что Эд Олмстед скорее умрет, чем выбросит вещь, которую еще можно всучить какому-нибудь недотепе. Но принц Май Трейано был так увлечен постройкой своего корабля, что даже не подумал об этом.

Впрочем, то, что он попросил Марианну помочь ему починить этот самодельный двигатель, сделало его историю гораздо правдоподобнее. Если бы он явился и ни с того, ни с сего заявил, что его флот собирается разбомбить города и пощадить деревни, это выглядело бы подозрительно. Но она дала ему батарейки, и это послужило поводом к откровенности. А насчет того, что их энергия позволяет организовать управляемую цепную реакцию это он здорово придумал. Марианна наверняка знает об атомных двигателях не больше, чем он.

Принц Май Трейано устроился поудобнее в своем пилотском кресле из спичечного коробка. Он снял шлем из оловянной фольги и распустил бороду. Он выключил под иллюминаторами лампочки с рождественской елки и посмотрел вниз. Каждая деревушка казалась россыпью драгоценных камней.

Утром он уже будет в своем жилище на иве, в уюте и безопасности. Но сперва, чтобы никто не нашел сковородку, нужно будет спрятать ее в той же кроличьей норе, где лежит ручка от нее. А уж потом он сможет спокойно отдохнуть: сделал доброе дело, да и обязанности по дому убавятся вдвое тоже приятно.

Мимо пролетела ведьма на метле. Принц Май Трейано неодобрительно покачал головой. Какое допотопное средство передвижения! Неудивительно, что люди больше не верят в ведьм. Если хочешь, чтобы с тобой считались, надо идти в ногу со временем. Ведь если бы он был таким же старомодным, как и его соплеменники, то не исключено, что у него на руках навсегда остался бы холостяк, причем беспомощный (по крайней мере, в том, что касается домашнего хозяйства). Нет, конечно, Говард Кинг отличный парень, не хуже других. Но в доме не становится чище оттого, что он сидит на крыльце, похожий на больного теленка, мечтает, разговаривает сам с собой и ждет, когда его девушка вернется домой из города. Да уж, ничего не попишешь, приходится быть современным. Марианна даже не увидела бы его, и тем более не услышала бы то, что он хотел ей сказать, если б он явился к ней в своей обычной одежде, под настоящим именем и на своем обычном транспорте... В двадцатом веке воображение у людей не беднее, чем в восемнадцатом и девятнадцатом: сейчас верят в ящеров из черных лагун и в морских чудовищ с глубины в двадцать тысяч футов, в летающие тарелки и в космических пришельцев.

Но никто не верит в домовых...