Борис Петров - Колокол (СИ)

Я рассказал увиденное мною грядущее. Андрей Иванович задумался, что-то записал в своей книжке и внимательно посмотрел на меня.

— Иди, отдыхай, у нас есть еще 2 часа до отъезда.

— Вы это тоже видели, Андрей Иванович?

— Нет, я видел в прошлый раз только корзину, и она была пуста.

— Что же тогда это означает?

— Пока не знаю, не знаю. Так, Николай, марш спать, тебя разбудит Владимир через 2 часа.

— Эмм, значит так, Агафон, имя у тебя несовременное и совсем уж, эмм, честно говоря, простонародное. Не надо возражать, те корни, что были, давно уже утрачены. Надо бы тебе новое имя дать, яркое, звучное, чтобы каждому пустолобу было ясно, что ты есть истины глагол. Как же тебя назвать то… Есть у кого предложения? — спросил Матвей Федорович, близоруко посмотрев на собравшихся вокруг стола Совета.

— Простонародное, — обидчиво повторил Агафон, — у Вас я смотрю больно современное, Матвей, продавец лещей.

— Моя фигура в данном случае не так интересна, — доброжелательно ответил Матвей Федорович. Он был добрым человеком с большим сердцем. Это была его главная проблема. Именно поэтому он все время проводил в подземном городе, занимаясь бумажными делами, точнее был нашим летописцем. Он был нашей совестью в трудные моменты.

— Может Петр Гласный? — предложил Владимир, сбитый усатый дядя, с большими руками и внимательными глазами.

— Хорошая попытка, Владимир, направление верное. Какие еще варианты?

— Федор Правдорубов?

— Ванька Ответный?

— Степан Сразин?

— Нет, ребята, все не то, нужна изюминка. Ваши варианты уже устарели, — сказал Матвей Федорович.

— Александр Хельд, — сказал я.

— Александр Хельд, — повторил Агафон. — А мне нравится, по-моему, звучит, а?

— Да, согласен, — сказал Матвей Федорович. — Думаю, что стоит остановиться на этом варианте. Кто против? — Все одобрительно кивнули, и новорожденный Александр Хельд принял подобающую позу.

— Теперь Герой Александр, мы тебя будем звать только так, история твоя уже пишется, но и наша помощь тоже не будет лишней. Каждый из нас примет участие в твоей судьбе в прошлом и настоящем, — сказал Андрей Иванович. — Тебе надо восполнить пробелы в твоем прошлом, заполнить себя современными веяниями и традициями. Наша основная задача неизменна во все века. Ничто не изменит ход времени, пока светило дает силы Ра.

— Никто не познает всеобщей тайны, не разгадав себя в других.

— Приступай, у тебя есть 6 часов, тебе хватит?

— Более чем.

Александр Хельд вышел из длинного черного купе и направился к зданию корпорации. Огромный стеклянный столб здания пытался проткнуть небо, возвеличив себя над всем миром. В целом ему это удалось: крыши здания не было видно, где-то на этаже 60 здание скрывалось под серыми тучами смога, переливающиеся голубые панели здания в сумрачном солнце отдавали могильным холодом. «Игла в сердце», как его называли в народе.

Александр поморщился при взгляде на вычурно безвкусную золотую вывеску «ПродРод», снизу ее заканчивала курсивная надпись: «С каждого для всех». Стойкое желание подорвать тут все Шайтану на забаву заставило Александра криво ухмыльнуться. В свое время, повторил он себе, в свое время.

Поднимаясь по лестнице, Александр обратил внимание на ряд странных статуй, которые стояли на каждой пятой ступеньке грандиозной лестницы центрального входа. Тут был и склоненный Ярило, и Род, боязливо опустивший голову, чуть выше стоял молчаливый Зевс. У Александра сжалось в гневе сердце. Хотя многих он не мог припомнить, так как искусство скульптора было неважным, но значимость фигуры можно было оценить по выбранному материалу: чем величественней был бог, тем хуже был отдела мрамор, тем более сломленной была его поза. Венчал пантеон «побежденных богов» Пророк Предвсех, который стоял по центру спиной к зданию, и величественно держал правую руку, вытянутую на манер фюрера. В левой руке он держал слиток чистого золота, показывая тем самым богатство и власть. Сам пророк был грузной фигурой, по веянию времени одет был в строгий костюм и лицом сильно походил на нынешнего Наместника земли сердца мира. Видимо, композиция должна была показать покорность богов перед могучим Пророком.

Проклянув про себя зарвавшихся дельцов, которые так показали благодарность своим отцам, Александр прибавил шагу и очутился перед стеклянными дверьми.

Двери бесшумно отворились, и Александр вошел в просторный холл бизнес-центра. Слева от входа находился полукруглый стол администрации и бюро пропусков из белого мрамора, по центру был фонтан, посередине которого венчали сложенные в корзину мраморные пачки банкнот, из которой вырывался, шипя и вздрагивая сильный поток холодной воды. Справа находились лестницы и эскалатор, а чуть дальше проход к отдельно стоящему лифту, около которого стояли угрюмого вида вурдалаки и о чем-то тихо спорили.

Сориентировавшись, Александр направился прямо на них, глядя в глаза каждому. Один из них попытался было спросить что-то, но другой тут же осек его и заискивающе улыбнулся. Александр, надменно бросив им приветствие, вошел в лифт. Кнопок в лифте не было. Двери закрылись, и лифт поехал. Охранники облегченно вздохнули и продолжили свой мрачный спор.

Так, первый рубеж пройден, пока легенда работала очень даже не плохо, были небольшие изъяны, но Матвей Федорович постарался на славу.

Лифт набирал ход, вот уже зажглись номера 30,31, 32… 50..70.. 89. Лифт остановился. Открылись двери, и Александр увидел просторный холл с одной единственной дверью. Дверь была массивная, двустворчатая. Ее украшали барельефы битв средних веков.

Александр вышел и встал посреди холла, направив взгляд прямо на литые ручки дверей. Раздался легкий шорох, и мягко начали отворяться чугунные ворота в святая святых, и Александр вошел.

Масштаб компании поражал воображение. Не было ни одного дела, в котором бы ни участвовала или курировала «ПродРод». Десятки тысяч фирм, миллиарды, утекающие на счета западных перерожденцев. Компания напоминала огромного спрута, обхватившего всю страну, и каждым своим щупальцем высасывающим кровь из земли.

Но это не было ни для кого секретом. Люди и так все знали, мало того, многие считали, что так и должно быть. Нужна была деталь, маленькая, с виду незначительная, но разящая в самое сердце. Александр ее увидел. Улыбнувшись самому себе, он встал, и направился к выходу. Двери послушно отворились, а в конце холла его уже ждал лифт.

Олег проснулся раньше обычного. За окном было еще темно, часы устало показывали 5:15. Он попробовал еще раз уснуть, но что-то не давало ему забыться в омуте сна. Повернувшись на бок, он стал смотреть на лицо спящей жены. Она спала тихо, казалось, что вчерашние переживания навсегда улетучились, мир вновь тот же яркий, прекрасный, наш. Но это лишь, пока мы спим, подумал Олег и аккуратно встал с кровати.