Эдгар Берроуз - Красный Ястреб

Я рассказал матери о своих планах напасть на Калькаров после сезона дождей.

Она помолчала, прежде чем ответить.

– Конечно, – наконец сказала она. – Ты не был бы Юлианом, если бы не сделал такой попытки. До тебя наши воины раз двадцать пытались ворваться в долины, но каждый раз терпели неудачу. Я бы хотела, чтобы ты женился и получил сына, Юлиана Двадцать Первого, прежде чем пошел бы в этот поход, из которого ты можешь не вернуться. Год или два ничего не изменят. Подумай хорошо, сын мой. Но ты Великий Вождь, и если ты решишь идти, мы будем ждать твоего возвращения и молиться за тебя и твоих воинов.

– Ты не поняла меня, мать, – ответил я. – Я сказал, что после дождей мы пойдем в долины. Но я не сказал, что мы собираемся возвращаться. Я не сказал, что вы останетесь здесь и будете дожидаться нас. Вы пойдете вместе с нами.

Племя Юлиана после дождей пойдет в долину Калькаров вместе с женщинами, детьми, стадами, шатрами и со всем имуществом, которое можно переносить. Племя больше никогда не вернется в пустыню.

Она сидела в задумчивости и молчала.

Пришел раб, чтобы позвать мужчин ужин. Женщины и дети ели в своих шатрах, а мужчины собирались за общим круглым столом, который назывался Кольцо Совета.

Этим вечером здесь собралась сотня воинов. Факелы в руках рабов и огонь из очага, разложенного внутри Кольца Совета, освещали стол. Все ждали стоя, пока я не сяду. Это был сигнал начинать еду.

Рабы стали приносить мясо и овощи, рыбу и фрукты, кукурузы и бобы.

За столом много говорили и смеялись, громко, заразительно. Вечерний ужин в лагере всегда был праздником для всех. Мы все мало времени проводили дома. Мы ездили, охотились, сражались. Часто мы голодали в пути, умирали от жажды. В нашей земле было мало воды, да и та теплая и нечистая.

Мы сидели на скамье вокруг стола. Рабы с подносами находились внутри круга и подносили пищу каждому воину. Когда раб останавливался против воина, тот вставал, перегибался через стол, брал руками кусок и отрезал его острым ножом. Рабы двигались вдоль стола медленной процессией и над столом постоянно сверкали ножи, мелькали раскрашенные лбы и щеки, колыхались перья. Было и шумно.

Позади скамьи бегали собаки, ожидая кусков со стола. Это были сильные злые животные. Они охраняли наши стада от койотов и волков, бродячих собак и горных львов. Они хорошо справлялись со своим делом.

Когда воины закончили еду, я сделал знак, и раздались звуки барабана. Воцарилась тишина. Я стал говорить.

– Больше ста лет живем мы под жарким солнцем пустыни, а наши враги живут в богатых плодородных долинах. Их тела ласкает прохладный морской ветерок. Они живут в богатстве, их женщины едят фрукты прямо с деревьев, а наши довольствуются сушеными и сморщенными.

Их стада имеют богатые пастбища и чистую воду прямо у шатров своих хозяев, а нашему скоту приходится бродить по каменистой пустыне без воды, под жарким солнцем, чтобы найти немного травы. Но это меньше всего волнует душу Красного Ястреба. Вино становится горьким у меня во рту, когда я смотрю на долины и вспоминаю, что это единственное место на земле, где еще не развивается наше Знамя!

Грозный гул голосов прервал меня.

– С самого детства у меня была мечта отобрать эти земли у Калькаров. Я только ждал дня, когда плащ Великого Вождя ляжет на мои плечи. И этот день настал. Теперь я подожду только окончания сезона дождей. За сто лет двадцать раз воины Юлиана пытались захватить долины. Но они оставляли в пустыне своих женщин, детей и имущество. Всем было ясно, что они должны вернуться.

Так больше не будет. В апреле племя Юлиана навсегда покинет пустыню. Мы со всеми стадами, женщинами, детьми, шатрами спустимся с гор и будем жить в апельсиновых рощах. На этот раз мы возвращаться не будем. Я, Красный Ястреб, сказал.

Волк вскочил, выхватил нож. Лезвие сверкнуло в лучах факелов.

– Знамя! – крикнул он.

Сотня воинов вскочила, сверкнули мечи над головами.

– Знамя! Знамя!

Я вскочил на стол, поднял кубок с вином.

– Знамя! – крикнул я и все выпили вино.

Вошла моя мать. Она несла, Знамя прикрепленное к длинному посоху. Она остановилась возле стола. Остальные женщины толпились сзади нее. Мать развязала веревочки и Знамя распустилось, заколыхалось на ветру. Мы все склонили головы перед этой выцветшей тканью, которая передавалась от отца сыну через все пятьсот лет, с того самого дня, как Юлиан Первый пришел домой с победой со старой давно забытой войны.

Это Знамя называлось Знаменем Аргона, хотя значение этого слова было давно потеряно в пучине времени. На Знамени были чередующиеся белые и красные полосы, а в углу голубой квадрат с множеством белых звездочек. Белый цвет от времени стал желтым, голубые и красные цвета выцвели. Знамя было во многих местах порвано, запачкано кровью тех Юлианов, что погибли, защищая его. При виде Знамени благоговейный трепет наполнил наши души. Знамя имело власть над жизнью и смертью, оно приносило дожди, ветры, гром. Вот почему мы склоняли головы перед ним.

2. Исход

Пришел апрель и все кланы собрались по моему зову. Сезон дождей кончился и можно было начинать путь. Оказаться в долинах в сезон дождей было смертельно опасно. Жидкая топкая грязь лишала нас свободы передвижения и Калькары могли легко уничтожить нас всех.

Калькаров было гораздо больше, чем нас и наша единственная надежна – это мобильность. Мы понимали, что лишаемся этого преимущества, взяв с собой женщин, детей и стада, но мы верили в то, что победим. Единственной альтернативой победе была смерть, смерть всем нам. И что еще хуже – женщинам и детям.

Кланы собирались два дня и сейчас все были здесь: пять тысяч человек и тысяча тысяч овец, лошадей, коров. Все же мы были богатый народ. Предыдущие два месяца по моему приказу люди зарезали всех свиней и закоптили мясо. Все же со свиньями идти в поход бессмысленно, они не выдержат тягот пути.

Нам придется долго идти по пустыне. В это время года там есть вода и трава, но все равно путь будет трудным. Мы потеряем очень много скота. Одну овцу из десяти. А Волк утверждает, что пять из десяти.

Мы должны выехать завтра за час до восхода солнца и пройдем около десяти миль до колодца, расположенного возле старой дороги. Странно видеть в дикой пустыне следы большой работы людей. Хотя прошло больше пятисот лет все еще хорошо видны дороги, остатки строений. И это несмотря на движущиеся пески, ветры, дожди…

А для чего они тратили столько сил, столько времени на все это? Они исчезли и их труд вместе с ними.

Мы выехали и Дождливое Облако очень часто оказывался рядом со мной. Как всегда он смотрел на звезды.