Александр Тюрин - Метида

– Син тьяо, – сгоряча поприветствовал её по-вьетнамски; чтение проектной документации на этом странном языке не прошло даром, хотя Зануда и помогал с переводом. – Извините, госпожа доктор Крессон, но вашей заявки в журнале нашей службы не было. А сейчас, простите, у меня срочный вызов – прорыв канализации в модуле «Мидгард».

– А я вам что-то хотела сказать, Антон. Но канализация, конечно, важнее.

Её голосок напоминал щебетание птички. А ещё она сказала, что у нее есть пригласительный билет на мое имя, поэтому, хоть и я из техслужбы, для меня открыты сегодняшние увеселения. И многообещающе провела рукой по моей щеке. Так хорошо стало от её жеста, что все планы из головы вымело. Однако я на автомате двинулся вперед, может потому что Зануда назидательно шепнул: «Крессониха – обычная проститутка от науки, специалистка по эффективному применению писи и сиси в академической карьере. А нас, Антон Антоныч, ждут великие дела».

Через десять минут, спустившись на нижнюю палубу в отсек очистки канализационных стоков, я уже раскаивался, что не остался с доктором Крессон, едва прикрытой полупрозрачной блузкой. С достаточной вероятностью мы бы сейчас отжигали на двухуровневой дискотеке: достаточно прыжка и ты в невесомом мире радужных пузырей с зажигательными надписями и нескромными картинками на боках. Конечно, мы с разных полянок, общих тем мало; у них там культурный расизм, с которым нас угнетать проще: русские рассматриваются как дикари в ушанках, что хлещут водку, залитую в отопительную батарею, и выполняют волю полковника Ки-джи-би, прячущегося за соседней кометой. Но если забить косячок, а травка пришла из оранжереи Старого Халтурщика (известной как биолаборатория №5), то и макака с медведем станут парой. В конце концов, хозяева больших денег, которые запустили проект «Метида», не против удовлетворения низменных инстинктов – кто занимается ерундой, тот не покушается на их доходы. Мне даже показалось, что есть второй более умный «я», который пребывает рядом с Крессон, внутри шара из искрящейся диамантоидной пленки, в котором обычно пляшут дискотечные девочки; расположились мы а ля «бутерброд», её дыхание щекочет мне кожу, её буфера, игнорируя блузку, как пружинки подталкивают меня к греху.

Нет, все-таки я не там, а здесь; двигаюсь по техническому коридору, а это, по сути, труба с кабелями. Под спиной скейт, устало толкаюсь ногами. И холодно – меньше десяти градусов, и жарко одновременно.

Сетевой сканер совсем ничего не отражает, все кабели хорошо заэкранированы, поэтому надо смотреть на еле светящуюся маркировку самой трубы; не пропустить бы свою остановку, иначе дотащусь до реакторной зоны. Ещё одна опасность, что робочервь займется профилактическими осмотром коридора – он толстый, но ползает быстро, зараза; живую органику, которую принимает за паразитов, уничтожает разрядами, а затем соскребает пригоревшие останки пастью-терочкой. Был уже случай, когда он расправился с ремонтником.

Кажется, то, чего я боялся, случилось – коридор перекрыт межотсечным щитом, маркировки дальше не видно… Зато тут она показывает люк. Я достал нож и стал его отжимать. С той стороны люка электронный замок, отпирающийся по коду, а отсюда можно продраться с помощью грубой физической силы.

Клинок я, кстати, сам сковал, а-ля белевский нож, из нескольких пластов легированной стали. Нагревал в плазменной камере у ученых, пока они кофе хлебать ходили, обрабатывал на прессе, которым они графен изготавливали, точил чуть ли не на атомном силовом микроскопе. В общем, клинок классный получился, не какая-нибудь швейцарская лажа, потому я люк и отжал. Вывалился в помещение; вернее, это скворечник на трубе, зато теплее градусов на пять. Что теперь? Попробую в обход. И полез в вентиляционный колодец. По мере подъема становилось легче; на меня, понятное дело, все меньше воздействовала центробежная сила.

Хотя конкретно полегчало, но я по ходу осознал, что выбрал самый нелегкий вариант своей судьбы. И какой чёрт меня дернул? Вчера, когда заметил выезд контейнеров из исследовательского модуля, Зануда по моей просьбе накопал информацию по их номерам. Он даже не отговаривал меня, тоже мне «дедушка-бабушка»! После того подал я запрос в Международный научный комитет о причине расхождения по количеству контейнеров вчера и сегодня. Дескать, кто и по какому праву забрал имущество? На вскоре получил из МНК, где естественно заправляют люди из альянса, бюрократическую «дурку»: мол, первым делом подлежит расследованию причина утечки информации о номерах исчезнувших контейнеров. После такого ответа ясно, что мутно. И это, конечно, меня уязвило. Может, по-настоящему, задело именно то, что пока я канализацией занимаюсь, прокачиваю засоры (то, что джентльмены наложили), МНК откровенно держит меня за дурака в ушанке.

Я даже стал мыслить глобально. В результате войн предыдущего десятилетия удалось несколько отодвинуть западный альянс от дешевых ресурсов, которые вообще-то и так уже закончились. Однако тот же альянс по-прежнему умело приватизируют большую часть научных достижений. Если надо, спереть могут, и мигом оформить патентами и лицензиями. Всё логично, у кого знания – тот на верхушке пирамиды, у того бабло и мировая власть. Остальные же – обслуга и обслуга обслуги – могут спокойно копошиться себе внизу.

Но это лирика, а сейчас мне кажется, что зря полез в бутылку, нафига мне пытаться изменить то, что сложилось давно и крепко – мы на западный альянс работай и не возникай, а они нас используй. Но снова укрепляю решимость, вспоминая о своих предках, воинах и первопроходцах. Мои ж предаки были из тех, которые пытались достать горизонт, кто за несколько десятилетий прошёл путь от Урала до Тихого океана, без карт, переволакивая суда и таща на себе нарты, дуя вперед даже дьявольски студеной сибирской зимой, потому что тогда дорога тверже.

Ну, а пока я добрался до склада модуля «Мидгард». Всё аккуратно, провизия, аппаратура, но контейнеров здесь нет. Сто процентов, отправились они дальше, в «Утгард».

А вот и первая выявленная тайна. Нормального перехода отсюда в модуль «Утгард» не существует. В смысле, обычная межотсечная дверь для таких как я заперта, пока не получу официальное направление на конкретную работу. Получается, что остается лишь путь снаружи – по обшивке.

Возвращаться обратно? Сдрейфить и всё? Нет уж, фиг тебе, МНК. Тем более, что рыжая Дарья уже организует «бутерброд» с кем-нибудь другим. Двинулся к шлюзу, обычно используемому для наружного контроля обшивки, что представляет собой слоеный пирог из композитов. Пора с Занудой пообщаться. Он мне сейчас нужен не в виде скромного шептуна из персонального чипа, а в виде искина, встраивающегося с хитростью мегавируса в кибероболочку модуля. Из депо на ногте выходит коннектор, на конце его светящийся «зуб вампира» – и втыкается в сетевой кабель, создавая разъём и подключение. Зануда, фас.