Александр Тюрин - Метида

Александр Тюрин

Метида

Глава 1. Орбитальная станция «Метида». Заговорщик

Проснулся и не смог сразу въехать, где я и, вообще, кто я такой. Хотя вокруг хитро посверкивали светодиодные глазки контрольных приборов. Но вот старательно просвистел Зануда, программа типа «сопровождающий», и его художественный свист быстро вернул мироздание на место, всё завертелось по своим орбитам. И со мной ясно, я – карьерист, который пытается получить хорошую запись в резюме и расплатиться по кредитам за счет годовой вахты на орбитальной станции «Метида». У меня ведь имеется домик под бананами в одной теплой стране, в котором живёт не тужит моя супружница с многозначительным именем Ада. Живёт там не одна, а с кудрявым хахалем из местных – о чем мне регулярно докладывает программка-шпион, встроенная в будильник, стоящий у «семейного» ложа. Я, можно сказать, душу продал ради этого уюта, а они там кувыркаются, ироды, на моей кровати. На станции тружусь в техслужбе обеспечения жизнедеятельности, которая также называется службой «воды, говна и пара», хотя мог бы и среди ученых примоститься, и среди инженеров, занимающихся, скажем, детекторами. Однако туда берут, в основном, людей из западного альянса.

– Антоша, покушать не забудь. Гемоглобинчик-то надо поднять, а то бледный какой. Я вон дал команду печурке-микроволновочке испечь тебе пирожок, – выступает Зануда в роли бабушки-дедушки.

– Покушать? Да мне давно пирожки твои в горло не лезут. Каждый день одно и то же.

На самом деле, пирожки у него разные, Зануда с формулами еды умеет химичить, а вот занятия мои каждый день одни и те же.

Я вышел из каюты. У меня все-таки имеется конурка, размером где-то с санузел. А гномы из оранжерейной службы вообще спят на ящиках с аппаратурой, за шторками в лучшем случае. Первая заявка в журнале нашей службы: джентльмены устроили засор в стояке между второй и третьей палубами модуля «Асгард». Прокачкой не обошлось. В следующие полчаса я развлекался тем, что с помощью трёхзвенного манипулятора вытаскивал из канализационной трубы «Руководство по летной эксплуатации маломерных спасательных аппаратов». Как оно там оказалось, ума не приложу. А потом вещь похуже обнаружилась: разбухшая и готовая лопнуть муфта; у нас бактерии жрут за милую душу и пластик…

«Метида» хоть и орбитальная, но неладная. Строили её с большой помпой (проект-де объединяющий мир после переделов мира предыдущего десятилетия) и с ещё большей экономией. Вначале русские космонавты честно доставили на своих ракетах здоровенные секции, из которых собрали корпус в виде бублика-переростка. Быстро и бесплатно, для имиджа, который «международная общественность» всё равно не заметила. Так закрутился самый большой бублик во вселенной. Дальше дело было передано западному альянсу. И начался мудрёж. Он пусть и западный, однако всю начинку делали дешевые субподрядчики из Юго-Восточной Азии: желтые человечки с рисовых террас, у которых шкала качества находится в полном соответствии со шкалой оплаты. Юго-восточные азиаты залили в бублик воду-минералочку с кометы, подогрели ее радиоизотопами и накидали туда брикеты с надписью «Сделано во Вьетнаме. Закрытая экономическая зона Халонг». Так они подрядили ещё более мелких существ – робобактерии, спирохеты с перепрограммированным генокодом, которые, согласно технической документации, прозываются микроассемблерами. Бактериальная братва отмерзла, зашевелила хвостиками и всё, что мы имеем, стало «продуктом» её жизнедеятельности. Но, завершив труды, эти замечательные строители не захотели превращаться обратно в брикеты. Поэтому из крана течет что-то смахивающее на мочу, из душа сопли, электропроводка коротит и горит, кондиционеры гонят смрад, в оранжереях растет плесень, звуки, издаваемые в туалете, услаждают кают-компанию, а канализация засоряется и иногда работает не в ту сторону, отчего в космосе откровенно несёт дерьмом…

Забавляюсь я, значит, с этой муфточкой: жду, когда роботранспортер притащит новый фитинг, монтирую его, а из трубы музыка доносится, по крайней мере в низкочастотном диапазоне. Это что, выше палубой праздник?

«Сопровождающий» приторным голосом стал напоминать мне о мероприятии, ставшем основой последнего научного успеха; не поленился, сатаноид, перечислить всех миллиардеров-спонсоров. Заткнул я его на двадцать пятом миллиардере, принце Майкле Дербентском: «Тебе только пропагандоном в Международном научном комитете работать; долдонишь, словно в тебе всего три строчки программного кода». Чтобы в Зануде разум пробудить, надо его как-то задеть, уязвить. Может, он специально под придурка маскируется? Вообще-то я подпольно увеличил ему разумность до уровня «протоИскин» – для того имелось в заначке, на скрытых носителях, несколько тысяч строчек подпольного кода. (Между прочим, гордый «протоИскин» утверждает, что дописал бы код и сам, без меня, но попозже.)

Международный этот самый комитет, МНК, стало быть, празднует завершение эксперимента на гиперхолодильнике, главной фишке нашей орбитальной станции – ради того она, в общем, и затевалась. Космос с его бодрящим морозцем и отсутствие гравитации – основные предпосылки для постройки установки гиперхолода, крупнейшей в мире, сильнейшей и прочее тра-ля-ля , что позволяет достигать температур ниже абсолютного нуля, когда замерзает даже вакуум, становясь, так сказать, «ледяным». Намедни получен и удержан бозонный конденсат, бозе-жидкость, сверхохлажденный сгусток бозонов – переносчиков фундаментальных взаимодействий, которые делают материю похожей на материю. Как говорится, вау. То, что поймано в ловушку сверхпроводящих магнитных катушек, пиарщиками названо Каплей. И по этому случаю – дискотека, которая зажигает под лозунгом: «я теперь могу пощупать бозоны у моей милашки».

Хотел было и я на праздник заглянуть, всосать «писклявый» коктейль с гелиевыми пузырьками или что-то вроде, но робохранник меня развернул и под зад ногой-лопатой. На мою техслужбу, оказывается, праздники не распространяются, они для ученых и инженеров. Правда, я успел обозреть поляну. Вот она, Капля, красуется на сцене в лазерной подсветке. Разумеется, не настоящая, а голографическая. Представление не ограничивается статичными позами: в декорациях гиперхолодильника исполняется зажигательный тверкинг, именуемый также попотряс. Здесь уже без голографии обошлось. Привлекли даже учёных дам, офицеров ВКС женского пола и трансов – все рады блеснуть фотоническими татуировками на подпружиненных искусственным коллагеном ягодицах и бюстах. «Девушки» от двадцати до шестидесяти, хоть и не профессионалки, но стараются так, что ни одному ночному клубу не снилось. Особо бодрые фигуряют на упругом шесте из элинвара, благодаря которому могут преодолеть искусственную «гравитацию» и улететь в невесомость – ближе к оси вращающегося модуля. При том наблюдатели радостно фиксируют стринги (те самые, что на заднице, а не те, что в физической теории), которые нынче размером с углеродную нанотрубку, на что и рассчитано…