Дэвид Вебер - Изменяющая миры

Теперь, достигнув верхней ветви, к которой и держал путь, он приостановился. Большое гнездо теперешней старшей певицы памяти клана Яркой Воды находилось перед ним, и не было нужды использовать колокольчик при входе, чтобы объявить о своем прибытии. Ветер-Памяти сидела перед входом в гнездо, посередине между Госпожой-Песен и Эхом-Времени, и почти две трети старейшин клана так же были здесь. Судя по всему, кто-то послал весть об их приходе заблаговременно, так как присутствовали все старейшины, находившиеся в это время в главном гнездовье, и их мыслесвета были сдержано серьезны.

“Приветствую тебя, Прыгающий-в-Ветвях”, — музыкальный голос Ветра-Памяти напоминал хрустальный звук “ветряных колокольчиков”, о существовании которых восхищенный Народ узнал от людей, и Прыгающий-в-Ветвях повел ушами в исполненном глубокого почтения приветствии. Но даже делая это, он неотступно помнил о силе и красоте мыслеголоса подруги Смеющегося-Ярко.

“Приветствую вас, Старшая Певица. Старейшины, — ответил он, обращаясь также к собравшимся лидерам клана. — Я направлялся к широкой воде за плотиной древесных прыгунов, когда встретил Смеющегося-Ярко и его новую подругу. — Он ощутил возбуждение интереса старейшин, когда подтвердил то, что они уже наверняка знали. — Когда мы повстречались, я, разумеется, возвратился сюда, чтобы сопровождать нашу новую сестру-по-выбору”.

“Ты поступил правильно, младший брат”, — серьезно провозгласила Ветер-Памяти.

Конечно, во всем этом не было необходимости, но этобыл вопрос этикета. При обычных обстоятельствах Смеющийся-Ярко стал бы членом Клана Солнечного Листа, поскольку, по общему правилу, кот становился членом клана своей подруги (в тех редких случаях, когда представители Народа вступали в брак с кем-то, кто не принадлежал к их клану по рождению). Однако, тот факт, что он и Золотой-Голос предприняли путешествие в Клан Яркой Воды ясно указывал, что они не намеревались в данном случае следовать обычаю — в очередной раз, сухо подумал Прыгающий-в-Ветвях — и в этом был определенный смысл. Смеющийся-Ярко принял Танцующую-на-Облаках, одну из потомков Погибели-Клыкастой-Смерти, а земли Клана Погибели-Клыкастой-Смерти граничили с землями Яркой Воды. Конечно, человеческие кланы не подразумевали под понятием “земли” (и, если уж на то пошло, и под понятием “клан”) в точности то же, что и Народ, но все же можно было провести достаточно близкие параллели. Если Золотой-Голос сама не была связана с человеком, то для нее было бы разумным присоединится к клану ее друга, если он находился ближе, чем ее собственный, к клану человека ее друга. Клан Солнечного Листа же был весьма отдаленным. Но если она выбрала присоединится к чуждому ей клану, то со стороны Прыгающего-в-Ветвях было бы крайне невежливо не сопроводить ее сюда, на встречу с ее новыми братьями и сестрами. И старейшинами. Особенно старейшинами. И особенно в этом случае.

“Я приветствую тебя, сестра-по-выбору, — Ветер-Памяти вышла вперед, поворачиваясь к новой подруге Смеющегося-Ярко. — Я не ожидала, что Смеющийся-Ярко найдет себе пару среди Народа, особенно учитывая силу его связи с Танцующей-на-Облаках. Однако я чувствую и силу связи, которая объединяет вас, а его мыслесвет стал еще сильнее со времени последнего визита к нам. Связь между вами сильна, и я желаю вам наслаждаться ею”.

“Я благодарю вас, Старшая Певица”, — ответила Золотой-Голос и Прыгающий-в-Ветвях ощутил дрожь потрясения, прокатившуюся по умам собравшихся старейшин и прочих членов Клана Яркой Воды, которые последовали за ними ко гнезду Ветра-Памяти, когда этот невероятный мыслеголос заструился сквозь них. Ветер-Памяти подскочила и выпрямилась, уши ее встали торчком, а Госпожа-Песен прямо-таки зашипела у нее за спиной. Это был не вызов, но знак недоверия, так как мыслеголос Золотого-Голоса пел в их умах с чистой, сладостной силой одного из громадных человеческих колоколов. Он с легкостью перекрыл мыслеголос Ветра-Памяти, а Ветер-Памяти занимала свое положение старшей певицы Яркой Воды как раз благодаря мощи своего мыслеголоса.

“Ты та, кого зовут Золотой-Голос!” — почти выкрикнула Эхо-Времени. Золотой-Голос обратила к ней ярко-зеленые глаза, склонив голову набок, и Эхо-Времени опустила взгляд, а ее мыслесвет пылал смущением. Она бы не смогла выразить своим восклицанием больше неодобрения, даже если бы постаралась, и испытываемое ею чувство неловкости за свое поведение было совершенно очевидно. Но очевидно было и то, что она не была до конца убеждена в том, что ее неодобрение было безосновательным, и Прыгающий-в-Ветвях чувствовал эхо тех же самых эмоций, исходящее от других членов клана.

“Это так, Певица Памяти”, — ответила Золотой-Голос спустя долгое мгновение. В ее собственном мыслеголосе не было и следа гнева или негодования, лишь спокойная уверенность в себе и, может быть, вспышка подавленного веселья, словно она уже хорошо привыкла к такой реакции. Что, подумал Прыгающий-в-Ветвях, несомненно было именно так.

“Прости мне мое изумление, сестра-по-выбору”. — Извинение Эха-Времени было искренним, но относилось лишь к публично проявленной ею реакции, а не к признанию того, что ее неодобрение было ошибочным.

“Зачем ты извиняешься? — просто спросила Золотой-Голос. — Если бы мы поменялись местами, я испытывала бы те же чувства, Певица Памяти. Конечно — тут она позволила себе сухой мысленный смешок — мои собственные родители и домочадцы были… озадачены сделанным мной выбором. А что касается певиц памяти моего клана!..”

Она пошевелила кончиком хвоста в аналоге человеческого закатывания глаз, а Ветер-Памяти удивила присутствующих — включая себя саму, как подозревал Прыгающий-в-Ветвях — мяукающим смешком. Все глаза обратились к ней, и она дернула ушами.

“Я не сомневаюсь, что они сочли тебя “озадачивающей”, сестра-по-выбору, — иронично согласилась с ней старшая певица памяти. — В самом деле, я получила их песню памяти о твоем решении, и меня всегда поражало, что они не спорили с тобой более настойчиво”.

“Думаю, и мне следовало бы удивиться этому, — признала Золотой-Голос. — Я сочла их достаточно настойчивыми, Старшая Певица, но я в то время была всего лишь котенком, а удел молодежи — быть одновременно уверенными в правильности своих решений и обижаться на то, что старейшины не разделяют их уверенности”.

“И в самом деле. Хоть я и вижу, что с того времени ты сильно повзрослела”, — Ветер-Памяти произнесла это сухим как пыль тоном, и настала очередь Золотого-Голоса засветиться смехом, так как она была очень молода. На взгляд Прыгающего-в-Ветвях она была более чем вдвое моложе Смеющегося-Ярко, хотя трудно было сказать наверняка. Как и все кошки, она была гораздо меньше среднего по размеру кота, и ее пестрая коричнево-серая шкурка не могла похвастаться кольцами на хвосте, обозначавшими возраст у котов. Оба этих обстоятельства усложняли оценку ее возраста, а то, что она так сильно… отличалась от любой другой кошки, которую он когда-либо встречал, еще больше усложняло дело.