Клиффорд Саймак - Цилиндр

-- Из будущего?

-- Из будущего, которое наступит через двести лет, -- сообщил Старик Пратер, -- если верить дате издания.

-- А есть повод не доверять ей?

-- Абсолютно никакого, -- со счастливой улыбкой ответил он.

-- Вы не упомянули лишь одного, -- сказал я, -- размеров своей машины. Насколько она велика?

-- Если ты думаешь о контейнере, в котором мог бы помеситься пассажир, то нет -- для этого она маловата. Это цилиндр длиной не более трех футов. Сделан из чего-то вроде металла -- просто металлический цилиндр. С обоих концов какие-то решетки, но ни следа какого-либо механизма. Словом, по виду она совершенно не похожа на представления о машинах времени, но по результатам деятельности является таковой. Во-первых, объекты то появляются, то исчезают. Во-вторых, миражи. Мы зовем их так из-за отсутствия в нашем языке более подходящего определения. Например, пагода, которая на самом деле рухнула, мелькает то там, то тут. Ходят какие-то люди -- какие-то чужаки -- появятся, а потом исчезнут. Проявляются какие-то призрачные структуры -- частью пребывающие в настоящем, а частью вроде бы в будущем. Должно быть, в будущем, потому что в прошлом ничего подобного здесь не было. Взять хотя бы лодку на пруду -- на здешнем прудике никогда не было никакой лодки, он для этого слишком мал. Если помните, это просто лужа.

-- Вы приняли меры, чтобы никто не слонялся в поле действия машины?

-- Поставили вокруг нее забор. Обычно кто-нибудь за ним присматривает, чтобы отсылать прочь приблудных посетителей. Завтра после завтрака первым делом сходим поглядеть на нее.

-- А почему не теперь же? -- поинтересовался Леонард.

-- Нет смысла. Мы почти ничего не увидим -- там темно. Однако, если вы желаете...

Леонард отмахнулся:

-- Да нет, завтра вполне сойдет.

-- Быть может, вы ломаете голову еще над одним вопросом, -- добавил Старик Пратер, -- как она туда попала. Как я говорил, ее нашел садовник. Сначала я заявил, что она упала, потом поправился и сказал, что прибыла. Поправка была не вполне корректной: есть доказательства того, что она упала -- в березовой рощице некоторые ветки поломаны. Это может может служить свидетельством движения цилиндра среди крон деревьев.

-- Вы сказали "упала", -- подчеркнула Мэри. -- Упала откуда?

-- Толком не знаем, но имеем определенные гипотезы на сей счет. Несколько ночей назад к западу отсюда что-то случилось. Сообщали, что среди холмов упал самолет. Как вы, может быть, помните, это дикая и пересеченная местность. Несколько человек видели, как он упал, были высланы поисковые группы, но штука в том, что никакого самолета не было! В выпуске новостей указывали, что наблюдатели могли посчитать самолетом падающий метеорит. Совершенно очевидно, что кто-то сюда вмешался и замял это дело. Я сделал несколько аккуратных запросов своим вашингтонским друзьям, и по всему выходит, что упал космический корабль. Не из наших, наши все наперечет. Предположение заключается в том, что это мог быть инопланетный корабль.

-- А вы решили, что машина времени свалилась с чужого космического корабля, -- подытожил Леонард. -- Он сломался и...

-- Но зачем инопланетному кораблю машина времени? -- спросила Мэри.

-- Это не машина времени, -- вмешался я. -- Это двигатель времени. Двигатель, использующий время в качестве источника энергии.

3

Уснуть я не мог, и потому решил немного пройтись. Луна над восточными холмами только что взошла, и ее болезненного света едва-едва хватало на то, чтобы разогнать тьму.

Спать я не мог. Я закрывал глаза и пытался задремать, но они открывались сами собой, и я просто глазел в потолок -- а вернее, в темный прямоугольник на месте потолка.

"Надо же, -- думал я, -- двигатель времени! Время в качестве топлива. Боже мой, значит, я прав!" Если эта штука в березовой роще действительно окажется двигателем, то прав был я, а все остальные заблуждались. И более того -- если время можно использовать в качестве энергии, то Вселенная открыта для нас -- не только ближайшие звезды, не только наша Галактика, а вся Вселенная, все ее самые отдаленные уголки. Ведь если можно манипулировать временем -- а использование его в качестве источника энергии свидетельствует, что такие манипуляции возможны -- то никакие космические расстояния нам больше не помеха, и никогда уже не пойдут в расчет, а человек сможет отправляться, куда только пожелает.

Я смотрел на звезды и готов был крикнуть им: "Теперь расстояние для нас больше не в счет! Пусть вы далеки, пусть ваши сестры безумно далеки, далеки настолько, что ни один лучик света, рожденного в их яростно пламенющих недрах, не в состояниии достичь нашего взора -- но зато нам самим теперь под силу достичь даже тусклых, даже самых невидимых звезд!"

Вот что я хотел им крикнуть, но конечно же, не стал. Нет смысла кричать на звезды: для этого они слишком безлики.

Я прошел немного вдоль дороги, а потом свернул на дорожку, ведующую в сторону высившейся на холме обсерватории. Поглядев налево, я подумал: "Вот за этим возвышением, в березовой рощице у пруда..." Пытаясь представить лежащий в березовой роще цилиндр, я в тысячный раз задавался вопросом, то ли это, о чем я думаю.

Когда я миновал поворот извилистой дорожки, со скамейки молча встал сидевший там человек. Я остановился, немного испугавшись его внезапного появления -- я-то думал, что в такую пору смогу побыть один.

-- Чарли Спенсер? -- спросил человек. -- Неужто Чарли Спенсер?

-- Не исключено, -- ответил я. Его лицо скрывалось в тени, и узнать его я не мог.

-- Прошу прощения, что прервал твою прогулку. Я думал, я здесь один. Я Кирби Уинтроп -- может, ты меня не помнишь.

Я порылся в памяти, и это имя тут же всплыло:

-- Ты знаешь, помню! Ты был на год или два моложе. Я частенько гадал, кем же ты стал.

Это, разумеется, было чистейшим вымыслом; с какой стати мне о нем думать?

-- Я остался, -- сообщил он. -- В здешнем воздухе есть что-то такое, что проникает в кровь. Преподаю помаленьку, но больше занимаюсь исследовательской работой. Старик Пратер затащил тебя ради машины времени?

-- Меня и других. Что ты знаешь об этом?

-- Практически ничего, это не моя область. Я кибернетик -потому-то и остался здесь. Я часто подымаюсь на холм, когда здесь тихо, и погружаюсь в размышления.

-- Когда речь заходит о кибернетике, то тут я дурак-дураком.

-- Это довольно обширное поле деятельности. Я работаю над интеллектом.

-- Подумать только!

-- Над искусственным интеллектом, -- уточнил Кирби.

-- А что, машина может стать разумной?

-- На мой взгляд, да.

-- Ну что ж, чудесно. Желаю тебе успехов.

Я чувствовал, что теперь, когда появился новый человек, с которым можно поговорить о своей работе, на него напала охота почесать языком; зато у меня никакой охоты стоять и среди ночи выслушивать его излияния как-то не было.