Игорь Волознев - Дарт на войне

Среди офицеров прокатились возгласы:

— Как? Он летал в Деку и унёс оттуда ноги? Невероятно!

— Может, он рассадурский шпион?

— Как он мог видеть Эльяхо? Он что — летал туда две тысячи лет назад, когда Империи ещё не было?

Адмирал поднял руку, призывая к тишине.

— Капитан Броберодо летал там не две, а пять тысяч лет назад, задолго до возникновения Империи. За свою продолжительную карьеру звездолётчика он совершил несколько полётов в Деку и открыл там населённые гуманоидами миры. К сожалению, правительства этих миров не пожелали присоединиться к Конфедерации, и со временем оказались под властью Рассадура, как и всё созвездие…

Говоря это, Стенсес посматривал на двери. Не успел он закончить фразу, как из них высунулся дежурный лейтенант, кивнул ему и широко распахнул обе дверные створки.

— Абалийцу больше пяти тысяч лет? — спросил кто-то из офицеров. — В таком случае, сколько они вообще живут, эти абалийцы?

— Долго, — ответил ему другой офицер, видимо человек знающий. — Я был на Абале. Средний возраст абалийца — три тысячи общегалактических лет.

— Но Броберодо — пять!

Из коридора донеслись гулкие неспешные шаги, и все взгляды устремились на дверь.

В командный отсек вошла довольно необычная процессия. Четверо низкорослых, ростом не больше метра, темнолицых, очень плотных гуманоида в свободных ярко-розовых одеждах, спадавших до самого пола и волочившихся за ними, с массивными золотыми ожерельями на груди, с золотыми браслетами на руках и на головах, шли, окружив такую же приземистую и массивную, как они сами, цилиндрическую тумбу на колёсах.

Тумба катилась сама по себе. Её корпус был сделан из какого-то серебристого металла, задрапирован в розовую материю и перевязан золотым ожерельем. Верх её представлял собой полусферу, в которой вспыхивали и гасли световые пятна. Морщинистые, с высоким лбом, лица уроженцев Абала не выражали никаких эмоций, кроме, пожалуй, одной — сознания собственной значимости. Глядя на их коренастые фигуры, Дарт подумал, что на их планете должна быть очень высокая сила тяжести.

На боку тумбы был укреплён диск лексикатора.

— Рад видеть вас, Стенсес, — заговорил лексикатор металлическим голосом. — Вы очень похожи на своего деда, Сантээла Арта Стенсеса-четвёртого. Я его хорошо знал. Это было ещё до того, как меня прооперировали в последний раз.

Дарт во все глаза смотрел на тумбу. Только сейчас до него дошло, что от капитана Броберодо остался лишь мозг. Все другие органы заменяла искусственная система жизнеобеспечения, которая могла существовать автономно, поддерживая сознание этого глубокого старца. Общался Броберодо с помощью сенсорных сигналов, исходящих от мозга и поступающих непосредственно на микроэлементы лексикатора. Очевидно, тумба была снабжена и зрительным устройством, поскольку, въехав в помещение, она повернулась сначала в одну сторону, потом в другую, как бы оглядывая собравшихся.

Четвёрка абалийцев отступила от неё и расположилась в стороне, предоставив ей полную самостоятельность.

Тумба замигала огнями на своей верхушке и медленно подкатилась к карте.

— Я тоже рад видеть вас, сударь, — обратился к тумбе адмирал, — и очень надеюсь на вашу помощь.

— Можете не сомневаться, я проведу вас к Эльяхо, — ответил через лексикатор абалийский старец. — После гипноретроспективного восстановления моих воспоминаний, относящихся к первой половине двадцать две тысячи пятнадцатого года новейшей эры, я вспомнил своё восемнадцатое путешествие в созвездие Деки. Во время этого путешествия я занимался обследованием галактик её двести одиннадцатого сферического сектора, в том числе и той, которая светится сейчас на карте. Я был там, видел звезду Эльяхо и три обращающиеся вокруг неё планеты. Эльяхо — так называют своё солнце гуманоиды второй планеты.

— Не Рассадур ли это? — спросил кто-то.

— Не знаю, — помолчав, проговорил абалиец. — Империя появилась гораздо позже. Когда я там пролетал, гуманоиды второй планеты Эльяхо были довольно мирными существами и весьма развитыми. Внешне они были похожи на вас.

— Значит, они были "нордиками", — кивнул Стенсес, — как и Адепты.

— Я задержался в системе Эльяхо на несколько часов и проследовал к другой звезде, — продолжал Броберодо. — Походные видеозаписи того путешествия не сохранились — всё погибло во время вспышки нейтронной звезды в созвездии Обители Призрака, откуда нам пришлось срочно бежать, бросив имущество и материалы экспедиций.

В каюте наступила тишина, которую нарушил голос Джимелина:

— Хорошо бы, если б вторая планета Эльяхо оказалась Рассадуром!

Адмирал строго посмотрел на него и знаком приказал умолкнуть.

— Капитан Броберодо, — обратился он к абалийцу, — вы уверены, что сможете восстановить в памяти образ звезды Эльяхо и её окрестностей, вплоть до значимых деталей? От этого будет зависеть наша судьба и судьба всего союзного флота.

— Я проведу вас к окрестностям Эльяхо, — металлическим голосом лексикатора ответил абалиец. — Старая развалина Броберодо ещё кое на что способен, и вы в этом убедитесь.

— В таком случае, мы стартуем через два часа, — сказал Стенсес.

— Я готов, — произнёс запаянный в тумбу мозг.

— Тогда прошу вас пройти в рубку к пилотам.

Тумба и четыре абалийца неторопливо, как, наверное, привыкли передвигаться по своей планете, проследовали за сопровождавшим их офицером к дальнему выходу из отсека. За ними направились Стенсес и остальные адмиралы.

Джимелин вытягивал шею, стараясь рассмотреть за спинами сгрудившихся офицеров мигающий огнями цилиндр.

— Подумать только, — негромко сказал он Дарту, — человеку пять тысяч лет… Что он может помнить?…

— Насколько я слышал, вся технологическая мощь абалийской цивилизации направлена на решение проблем продления жизни, — также негромко ответил Дарт. — Но всё же пять тысяч лет — это многовато даже для абалийца. В субпространстве его память может дать "сдвиг", тогда мы никогда не выберемся оттуда…

— Как видно, у наших стратегов просто не было другого выхода, коли они решились воспользоваться услугами этого полупокойника, — прибавил Джимелин почти шёпотом.

Все, кто находились в командном отсеке, разошлись по каютам. Дарт с Джимелином расположились в каюте с несколькими военными. Те переговаривались шёпотом и качали головами. Лица у всех были озабоченные. Видно, им тоже очень не нравился этот перелёт на Деку под водительством пятитысячелетнего старца.

Звездолёт стартовал. Автоматически включилось гравитационное поле, которое свело на нет стартовые перегрузки, хотя в первые секунды все почувствовали лёгкое замирание. Но оно почти сразу прошло, и всё осталось как было, как будто "Громовержец" ещё стоял на лётном поле. Только поплывшие за иллюминатором звёзды говорили о том, что корабль уже летит, и даже, судя по их ускоряющемуся движению, прибавляет скорость.