Эд Горман - Финал всего этого

- Мне надо выпить.

- И мне.

- Ты не будешь таким милым, не принесешь ли нам обоим?

- Конечно.

- "Блэк энд уайт", пожалуйста. Чистое.

Когда я вернулся со стопками, она сидела за своим столиком и курила, выпуская длинные взлохмаченные струйки дыма.

Рэнди и его принцесса все еще танцевали.

- Воображает себя красавицей, черт бы ее побрал, - сказала Эми.

- А кто она?

Но прежде чем Эми успела ответить, Рэнди и его партнерша направились к нам.

При виде меня Рэнди не слишком обрадовался. Он посмотрел на Эми, потом на меня и сказал:

- Полагаю, имеется веская причина, почему вы сидите за нашим столиком?

Сам без стеснения танцевал со своей последней подружкой на глазах у жены и озлился, что с ней сидит ее знакомый!

Эми испустила ядовитый смешок.

- Я его тоже не узнала.

- Кого не узнала? - окрысился Рэнди.

- Его. Красавца.

Но я уже глядел не на них, а на девушку. Вблизи она была еще прелестней. Мы, старички, ее, казалось, забавляли.

- Помнишь мальчика, которого звали Роджер Дэй? - сказала Эми.

- Сахарную задницу, который провожал тебя домой?

- Рэнди, познакомься с Роджером Дэем.

- Ну, нет, - сказал Рэнди, - это не Роджер Дэй.

- Сожалею, но это он.

Я благоразумно не протянул руки. Он бы ее не пожал.

- Где этот чертов официант? - сказал Рэнди, и я только теперь заметил, что он пьян.

Его рев перекрыл даже царивший в зале шум.

Он и девушка сели, и тут появился официант.

- Давно пора, черт дери, - сказал Рэнди пожилому человеку с подносом.

- Простите, сэр, сегодня у нас наплыв.

- А мне какое дело?

- Рэнди, пожалуйста, - сказала Эми.

- Да, папочка, пожалуйста, - сказала ослепительная девушка.

Сначала я подумал, что она шутит, намекая на возраст Рэнди. Но она не улыбнулась. Как и Рэнди. Как и Эми.

Я сидел за их столиком и ошалело думал, почему Рэнди щеголяет своей дочерью, будто новой подружкой, и почему Эми так к ней ревнует.

Спустя шесть виски и множество баек про Южную Калифорнию (жители Среднего Запада обожают байки про Южную Калифорнию, как когда-нибудь люди будут обожать байки про Юпитер и Плутон), Рэнди сказал:

- Я же, кажется, как-то руку тебе сломал?

Он был единственным человеком из всех, кого я знал, кто мог сидя пройтись бахвалящейся походкой.

- Боюсь, что да.

- И за дело. Нечего было обнюхивать Эми.

- Рэнди, - сказала Эми.

- Папочка, - сказала Кендра.

- Так ведь это же правда, а, Роджер? Ты же только и думал, как залезть Эми под юбку. И сейчас, конечно не прочь.

- Рэнди, - сказала Эми.

- Папочка, - сказала Кендра.

Но мне не хотелось, чтобы он замолчал. Он ревновал ко мне, и меня переполняла гордость. Рэнди Карсон, футбольная звезда, ревнует ко мне!

- Мистер Дэй, вы танцуете?

Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания, так как знал, что тогда уже не остановлюсь. Не сумею оторвать от нее взгляда и сердца. Она была неотразима, эта юная девушка.

- С величайшим удовольствием.

Я встал из-за столика, но тут Эми посмотрела на Кендру и сказала:

- Он уже пригласил меня на этот танец, дорогая.

Я еще не успел опомниться, как Эми взяла меня за руку и вывела в круг.

Долгое время мы молчали. Только, танцевали. Добрый старый бокс-степ. Совсем как в седьмом классе.

- Я знаю, тебе хотелось танцевать с ней.

- Она очень привлекательна.

- О Господи! Только этого мне не хватало.

- Я сказал что-то не то?

- Нет... просто меня больше никто не замечает. Я знаю, сказать такое про собственную дочь - дерьмово. Но это правда.

- Ты очень красивая женщина.

- Для моего возраста.

- Ну, послушай!

- Но не полная очарования юности и свежести, как Кендра.

- Чудесное имя - Кендра.

- Его выбрала я.

- И очень удачно.

- Жаль, что я не назвала ее Джуди или Джейком.

- Джейком?

Она засмеялась.

- Я ужасна, правда? Говорю так о собственной дочери? Об этой сучке. Последние два слова она еле выговорила. Она, не переставая, пила свое "блэк энд уайт" чистое, и теперь это начинало сказываться.

Мы продолжали танцевать. Раза два она наступила мне на ногу. А я ловил себя на том, что ищу взглядом Кендру. Всю жизнь я ждал, чтобы вот так танцевать с Эми Тауэрс. А теперь это ничего не значило.

- Я была галкой девочкой, Роджер.

- А?

- Нет, правда. По отношению к Кендре.

- Наверное, небольшое соперничество между матерью и дочерью не такая уж неслыханная вещь.

- Не в том дело. Я спала с ее мальчиком в прошлом году.

- Ах, так.

- Видел бы ты свое лицо. Свое поразительно красивое лицо. Ты смутился.

- А она знает?

- Про своего мальчика?

- Угу.

- Конечно. Я подстроила так, что она нас застукала. Я просто хотела показать ей... ну, что некоторые из ее друзей могут найти меня привлекательной.

- И, полагаю, тебе было очень скверно?

- Ну, нет! Мне было очень хорошо. Естественно, она наябедничала Рэнди, и он устроил бучу - ломал мебель, несколько раз ударил меня по лицу - и это было замечательно. Я снова почувствовала себя молодой и желанной. Понимаешь?

- Не очень.

- Но они со мной поквитались.

- А?

- Ну, как же! Разве ты не видел, как они сегодня танцевали?

- Вполне нормально. Она же его дочь, хочу сказан.

- Ну, значит, ты последнее время не разговаривал но душам со стариной Рэнди.

- А?

- Он прочитал статеечку в "Пентхаусе" о том, что инцест - вполне нормальная потребность, и нет ничего плохого в том, чтобы трахать членов своей семьи, при условии, что это по взаимному согласию, и вы принимаете предосторожности.

- Господи!

- Ну, и теперь она расхаживает по дому практически голая, а он гладит ее, похлопывает и прижимает, крепко и долго.

- И она соглашается?

- В том-то и соль. Они стакнулись, чтобы отплатить мне за то, что я спала с Бобби.

- Бобби это...

- Ее дружок. То есть бывший, я думаю.

Кендра и Рэнди вошли в круг для следующего танца. Если мы с Эми и привлекали внимание, оно сразу переключилось на Кендру с Рэнди. Но теперь они танцевали не на публику, а интимно обнявшись. Я все ждал, когда Рэнди начнет тереться бедрами о Кендру, как школьники, когда свет пригашен.

- Господи, они омерзительны, - сказала Эми.

И я с ней согласился.

- Знаешь, она постарается тебя соблазнить, - сказала Эми.

- Ну, послушай!

- Господи, ты что - шутишь? Она захочет присоединить тебя к своей коллекции, если сумеет.

- Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать один?

- Двадцать два. Но это не существенно. Подожди и увидишь.

Снова за столиком. Я выпил еще две стопки. Все происходило не так, как планировалось. Красавец Роджер вернется в родной город и заманит королеву школьных провожаний в свои объятия. Киногрезы. Но тут все было по-другому - сумеречно и комично, и потливо, и, в немалой степени, зловеще. Я словно видел, как Рэнди трогает и там, и там, и там почти обнаженное, чудесное тело своей дочери, и я словно видел, как Эми - довольно жалкое зрелище бросается на атлетического студента, специализирующегося по гормонам половых желез.