Андрей Ливадный - Посол

   – Откройте! Пустите нас! Откройте!..

   Снова и снова он бросался на дверь, а через секунду, заметив, что Шаньгу уже на середине лестничного марша, к нему с таким же рвением присоединился и второй людь.

   Они бились о дверь и кричали, потом один из них внезапно прекратил свои броски, пошатнулся и безвольным кулем ополз на пол.

   Шаньгу оставалось всего несколько ступенек, когда со вторым случилось то же самое.

   Он вполз на площадку, уже просто волоча за собой тяжелый кухонный нож, и без сил присел рядом.

   От двух человеков не исходило ни единой мысли.

   Шаньгу опечалился. Если они все будут выпрыгивать из реальности в самый ответственный момент контакта, то как он, спрашивается, сможет выполнить возложенную на него задачу?

   Немного отдышавшись, Шаньгу встал, перешагнул через два распростертых на полу бессознательных тела и подошел к той двери, на которую столь усердно кидались человеки.

   «Непонятно… – продолжал думать он, разглядывая большие красные буквы, нанесенные на дверь ровными строками. – Неужели так велика пропасть между нами, что я, опытный посланник, вот уже сколько времени не могу не то что вступить в контакт, а даже приблизиться на короткое расстояние к этим непонятным существам?»

   Пока он размышлял, автопереводчик успел опознать буквы языка и перевести надпись. Большие красные символы на двери сообщали:

   «ОТКРЫВАЕТСЯ НА СЕБЯ»

   Чуть ниже надписи имелась ручка.

   «Странные существа, – опять подумал Шаньгу, взявшись за ручку и потянув на себя дверь, о которую так усердно бились минуту назад человеки. – Они, наверное, не умеют читать…» – заключил он, когда массивная дверь скрипнула и приоткрылась.

   С той стороны на двери также имелась надпись:

   «НА ЧЕРДАКЕ НЕ СОРИТЬ».

   Шаньгу в замешательстве остановился, отыскивая слово «чердак» в базе данных.

   Ага, вот оно. Чердак – самое верхнее помещение человеческих строений. Шаньгу внезапно испытал радостное облегчение. В давние времена, когда народ на его планете жил еще в первой реальности, испытывая на себе все тяготы и неудобства ее физических законов, главным для выживания Шаньгу было солнце. Чем выше здание, тем ближе к теплому, животворящему светилу. Поскольку Шаньгу являлись инсектоидами и не имели системы биологического поддержания постоянной температуры тела, несложно было понять, что солнце играло решающую роль в процессах их метаболизма.

   Верхний этаж любого здания, в понимании Шаньгу, представлял собой самое комфортное и почетное место обитания. Он отводился только тем, кто обладал в мире реальной властью и авторитетом.

   «Значит, эти человеки не так глупы, как показалось. Они привели меня на самый верх, к месту, где заседает их руководство».

   Обуреваемый подобными догадками, Шаньгу осторожно заглянул за полуоткрытую дверь.

   Блестящий выбор.

   Косые солнечные лучи сочными столбами проникали внутрь чердака через прорехи в крыше. О, это были самые почетные места, и как умело эти человеки распределили природное благо! Шаньгу был потрясен. Наклонно падающие столбы солнечного света, в которых медленно кружили невесомые пылинки, буквально приворожили его.

   «Надо же… Не рассеянный свет по всей площади, но такие концентрированные блага для избранных! Я ошибся. Они эстеты, вот кто эти человеки!»

   – Ну что стоишь там на пороге? – внезапно раздался из глубин захламленного чердака чей-то каркающий голос. – То молотят в дверь почем зря, теперь стоят, сквозняки тут делают. Опять обкурились?

   Шаньгу невольно замер, осознав величие момента. Вот он, миг настоящего контакта, первая реальная встреча двух рас. Он чуть присел, мысленно предвкушая, как войдет сейчас в один из столбов ласкового солнечного света и будет оттуда разговаривать с властителями этого мира.

   От мысли, какой невиданный, изысканный почет оказан ему, у Шаньгу закружилась голова.

   Нет, контакт с человеками и этот пыльный чердак, пронизанный невыразимой роскошью солнечного тепла, он запомнит на всю жизнь.

   Собравшись с духом и подавив некоторую возникшую в нем робость, Шаньгу сделал шаг вперед и громко, отчетливо промыслил в пустоту:

   – Здравствуй, человек! Я глюк и пришел к тебе!

   В глубинах чердака кто-то охнул.

   Гордый собой Шаньгу вошел в золотистый ореол солнечного света. Теперь его было видно со всех сторон.

Глава 3

   – Куда же они могли запропаститься? – генерал Плугинов нервно мерил шагами свой кабинет.

   – Не имеем ни малейшего понятия, сэр, – ответил ему Вайгаков. Инспектор нервничал. Он не любил покидать пенаты родного административного округа. Беседа с высшими чинами из колониальной разведки больше походила на игру в футбол на минном поле, никогда не знаешь, к чему приведет следующий шаг, – к решающему голу или неожиданному взрыву.

   – Скажите, сэр, – осторожно обратился он к генералу, а быть может, стоит дать моим ребятам более подробные инструкции?

   – В смысле? – остановившись, нахмурился генерал.

   – Я имею в виду описание этих Шаньгу, – пояснил инспектор. – Их облик, нравы, привычки. Понимаете, термин «большой таракан», которым снабдил меня министр иностранных дел, на самом деле не очень-то облегчает поиск и опознание. Что нам известно про этих Шаньгу? Как мы можем с уверенностью понять, что перед нами именно тот, кто нужно?

   – Да никак! – резко и раздраженно оборвал его генерал. – Инспектор, я сейчас открою вам очень важную государственную тайну: мы ни фига про них не знаем!

   – Как же так? – растерялся инспектор.

   – Очень просто.

   – Но ведь были же контакты с ними? Как мы встретились?

   – Встретились… – Генерал раздраженно взмахнул рукой. – Разве это можно назвать встречей?! Эти проклятые Шаньгу сидят у меня словно кость в горле вот уже третий месяц. – Он сел, и кресло за рабочим столом жалобно пискнуло, принимая на себя вес генерала. – Представьте себе, инспектор: мы высаживаем десант на довольно жаркой и почти безжизненной планете. Проводим все предписанные процедурой посещения анализы, пробы, вопим на всякий случай во всех радиодиапазонах о своем прибытии. Естественно, никто не откликается. Мертвый, занесенный песком и пылью горячий кусок камня. Рай для верблюжьих колючек, – не скрывая раздражения, заключил он.

   – И что? – тактично подтолкнул его мысль заинтригованный инспектор.

   – Планета была признана необитаемой, и мои ребята приступили к сооружению временного перевалочного космодрома на ее поверхности. Для этого было избрано удобное горное плато. Мы возвели уже порядка восьмидесяти процентов всех построек, когда внезапно объявились эти Шаньгу.