Андрей Ливадный - Посол

   Шаньгу понял, что размечтался и отвлекся, а диалог двух человеков тем временем продолжался.

   – Слушай, какая-то дурная эта трава… – произнес первый людь, тот самый, что постоянно махал дымящейся палочкой.

   – Угу, – согласно кивнул второй. – Уроды всякие мерещатся. Вон тараканище стоит, метра два в нем, наверное, росту-то… Никогда таких не видел.

   – Что, и ты его видишь? – неподдельно изумился первый. – А я-то думал, что он мой глюк!..

   «Делят они меня, что ли?» – обеспокоенно подумал Шаньгу, морально готовя себя к началу ритуальной церемонии. Теперь он уже не сомневался, что термин «глюк» обозначает конкретно его персону и звучит крайне уважительно. Перед отправкой на эту планету он изучил не только язык человеков, но и некоторые особенно характерные интонации их голоса. Так вот, эти голоса звучали именно уважительно, даже немного испуганно. Очевидно, глюков они побаивались.

   «Ну, ладно, пора начинать, а то человеки, вероятно, заждались».

   Подумав так, Шаньгу издал самый грозный скрежет, на который оказались способны его жвала, и с должным уважительным рвением выхватил окровавленный уже нож. Обнажив это ритуальное оружие человеков, он кинулся на них, мысленно наметив, что сначала отрежет голову первому (из соображений личной приязни), а уж потом займется вторым. Шаньгу не особенно четко представлял, что означает расхожее выражение «выпустить кишки», но полагал, что сумеет справиться и с этой не отрепетированной заранее задачей. Все-таки опыт общения с чужими расами был у него немалый.

Глава 2

   В полицейском управлении южного округа царил в этот час послеобеденный покой.

   Те служащие, что предпочитали проводить ленч на рабочих местах, сейчас сонно перемещались по этажам, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми.

   Никаких особых происшествий с утра не было, поэтому старший инспектор сектора Дмитрий Вайгаков спокойно выпил кофе и как раз собирался позвонить домой, жене, когда его намерения прервал резкий, неприятный зуммер «горячей» правительственной линии.

   – Да? Инспектор Вайгаков слушает.

   На той стороне связи представились, негромко, вальяжно.

   Вайгаков слегка побледнел. Резко изменив позу, он зачем-то убрал со стола пепельницу с окурками, прижимая трубку коммуникатора к уху плечом.

   – Да, господин министр. Я весь внимание.

   – Вот что, инспектор, слушай и запоминай, – внятно произнес голос, принадлежавший министру иностранных дел планеты. – Сегодня к нам должен был прибыть некий посол недавно обнаруженной в нашем секторе пространства разумной и очень древней цивилизации инсектоидов. – Министр сделал короткую паузу, откашлялся и продолжил: – Наши спутники зафиксировали возмущение гиперполя планеты, но ни в атмосфере, ни в околопланетном пространстве ничего обнаружить не удалось. Мы еще очень слабо знакомы с цивилизацией Шаньгу и не представляем технических особенностей и потенциальных возможностей их транспортных средств. Может быть, делегация уже прибыла на планету, и если это так, то, судя по возмущению поля, зона их высадки должна быть где-то в твоем секторе.

   – Я понял, – ответил Вайгаков, подумав, что еще иностранных делегаций не хватало на его голову. – Прикажете их искать?

   – Нет. Искать их не нужно. Просто удвойте наряды на улицах.

   – А как выглядят эти Шаньгу?

   – Тараканы, инспектор. Большие тараканы.

   – Я понял, господин министр, – повторил инспектор. – А что мне делать, если делегация будет обнаружена?

   – Срочно доложить наверх, оцепить район высадки и не шевелиться.

   – Понятно. А мои люди должны предпринимать какие-либо действия?

   – Это очень сложный вопрос, инспектор. Думаю, что не стоит лезть к ним с объятиями. Они совершенно непонятны и неизвестно, как к нам относятся, но у военного ведомства уже были недоразумения с Шаньгу на одной удаленной планете. Они очень скрытны, эти инопланетяне. Могу сказать, что, скрупулезно исследуя их планету, наши ребята из отдела внешней колониальной разведки не смогли обнаружить ни поселений, ни каких-либо иных признаков цивилизации. И тем не менее они живут там, и, по некоторым данным, которые их сторона передала по каналам межзвездных компьютерных сетей, стало ясно, что их технологии превосходят наши как минимум раз в десять. Загадочные и сильные существа, вот так-то, инспектор. Пусть на здоровье маскируют свой корабль, а когда появятся, то ваша задача – быстро и плотно оцепить район контакта, чтобы на них никто не пялился, не тыкал пальцами и, не дай бог, не оскорбил полномочного посла.

   «Нет… ну… странные… у… них… обычаи!..» – мысли Шаньгу прыгали вверх-вниз, вверх-вниз, в такт ступенькам, которые приходилось преодолевать.

   Двое человеков явно затягивали церемонию знакомства. С непонятными воплями они неслись по лестнице; Шаньгу, размахивая окровавленным тесаком, запыхавшись, бежал за ними, а из боковых нор выглядывали удивленные лица. Несколько секунд они, как правило, оторопело наблюдали за проносящейся вверх по лестницам процессией, а потом начинали усердно тереть глаза или издавать совершенно бессвязные вопли.

   Что за дикий народ? Зачем же столько бегать, ради того чтобы элементарно представиться друг другу?

   У Шаньгу от непривычных физических усилий уже двоилось в глазах. Те двое, с которыми он жаждал вступить в контакт, тоже, вероятно, изнемогли: они наконец остановились на площадке последнего этажа перед большой, обшитой железом дверью.

   Один из них обернулся, глянул вниз, на Шаньгу, который, еле передвигая лапами, преодолевал последний лестничный марш, и полномочный посол уловил отчетливую, направленную в его сторону мысль:

   Ну, все… хана…

   В этот момент первый людь, тот самый, кого Шаньгу мысленно наметил для ритуального отсечения головы, со всего размаха кинулся на дверь. Ударившись о нее своим телом, он что есть силы замолотил кулаками по железной обивке, истошно крича:

   – Откройте! Пустите нас! Откройте!..

   Снова и снова он бросался на дверь, а через секунду, заметив, что Шаньгу уже на середине лестничного марша, к нему с таким же рвением присоединился и второй людь.

   Они бились о дверь и кричали, потом один из них внезапно прекратил свои броски, пошатнулся и безвольным кулем ополз на пол.

   Шаньгу оставалось всего несколько ступенек, когда со вторым случилось то же самое.

   Он вполз на площадку, уже просто волоча за собой тяжелый кухонный нож, и без сил присел рядом.