Тревор Баксендейл - Доктор Кто. Пленник далеков

ХРАНИЛИЩЕ КОМПЬЮТЕРНЫХ ДАННЫХ

НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН

Дверь, разумеется, была заперта, но справиться с ней труда не составило. Санкции звуковой отвертки, как обычно, оказалось вполне достаточно.

– А вот это уже странно, – поделился Доктор с замкнутым пространством за дверью.

Голос здесь звучал плоско и бесцветно. Никаких терминалов внутри не оказалось. И, разумеется, никакого хранилища данных.

Зато на полу что-то лежало. Что-то белое, гладкое и наполовину погребенное еще под чем-то – вроде кучи грязного белья. Свет отразился от кости, и Доктор тут же признал в бесформенной куче человеческие останки, скорчившиеся у противоположной стены. Полнокомплектный скелет удерживали вместе последние лоскутья иссохшей кожи. Последние лоскутья комбинезона были заправлены штанинами в потрескавшиеся пластиковые башмаки.

Доктор опустился на колени и осмотрел тело – никаких возможностей для идентификации он, естественно, не обнаружил.

– И чем же ты тут занимался? – хмуро осведомился он у скелета. – Тем же, чем я, вероятно. Совал нос куда не следует…

Дверь за ним захлопнулась с оглушительным лязгом.

Доктор подскочил и попытался ее открыть. После второй попытки звуковая отвертка решительно умыла руки.

– Запирающий механизм проржавел, – скорбно проворчал Доктор. – Сегодня, кажется, не мой день, а?

Он отступил от двери и осмотрел застенок, в который неожиданно превратилась комната – в поисках другого выхода. Выхода, конечно, не было. Он заперт тут совершенно один – если не считать исхудалого трупа на полу. Никто не знает, где он, – да никому и дела нет!

– Просто класс, Доктор! – поздравил он сам себя. – Теперь остается только сидеть и ждать. Кто-то наверняка запрограммировал дверь вот так захлопываться. Когда-нибудь они придут проверить ловушку – вдруг туда кто-то попался. Ну, рано или поздно… – добавил он, печально глядя на скелет.

Глава первая

– Да не будь ты таким ребенком! – воскликнула Стелла.

Скрам попробовал было вырвать руку, но Стелла вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Ай! Никакой я не ребенок! Ай-ай-ай!

Она прижала к ране антисептическую салфетку и ослепительно ему улыбнулась.

– Ну, вот и готово!

Скрам медленно, словно не веря, отнял руку. Порез на предплечье выглядел воспаленным, но чистым.

– А больше ты ничего не можешь сделать?

– Ампутация? – игриво предложила Стелла.

– Да ну тебя, я же серьезно. Она, знаешь ли, болит.

Она выкатила глаза.

– Как насчет криозаряда?

– Это еще что такое?

– Понизим твою температуру тела до абсолютного нуля где-то на полсекунды. То есть буквально заморозим тебя на месте. Потом транспортируем на планету, где есть нормальные медицинские условия, а они там уже разморозят тебя и вылечат. – Она подарила ему еще улыбку. – Не паникуй, Скрам, я просто шучу. Стала бы я тратить криозаряд на такого олуха, как ты. Они вообще-то для экстренных случаев.

– Ну ладно, твоя взяла.

– На, лови, – она кинула в Скрама закатанным в пластик бинтом и попала. Тот отскочил у него от головы. – Последний перевязочный пакет. Все для тебя, большой мальчик.

– Не надо со мной шутить, – сказал Скрам. – Я боевую подготовку не проходил. Мне даже драться не нравится. Я вообще компьютерный техник, а никакой не солдат.

Они сидели в крохотном медицинском отсеке корабля – по размерам он не тянул даже на лазарет. Внутрь помещалась только узенькая койка, несколько компьютеров, пара шкафов и крутящийся стул для Стеллы. Вот и сейчас она как раз крутнулась и подцепила со стола бутылку воды.

– Тебе еще повезло, – сообщила она, хорошенько отхлебнув. – Руку не потерял. Пара сантиметров в любую сторону – и программировать тебе отныне одной рукой.

Скрам потерянно поглядел на руку и зубами разорвал упаковку бинта. Он даже съежился еще больше обычного, хотя и так был невелик ростом и вдобавок тучноват, с грустными глазами и жидкими, до времени поседевшими волосами, стянутыми назад, в куцый хвостик. Кончик его был зеленый – последнее напоминание о давних попытках сделать себя «поинтереснее» для дам.

– Ну, что еще такое? – Стелла поставила бутылку обратно. – Давай, ты можешь мне рассказать.

– Я чуть нас там всех не прикончил, – тихо сказал Скрам, робко поднимая на нее глаза. – Это даже нормальной миссией не назовешь. Просто глупая разбойничья ловушка – и я чуть нас всех не прикончил…

– Забудь. Ты жив, мы живы, это все, что имеет значение. Как я уже говорила, тебе повезло. Нам всегда везет.

Он вздохнул.

– В один прекрасный день наша удача возьмет да вся выйдет.

– Мы сами себе создаем удачу. Пошли, давай найдем чего-нибудь пожрать.

И она первая устремилась по узкому коридору в сторону бортовой кухни.

Скрам потащился следом, поправляя повязку.

– Боуман в удачу не верит. У него будет другой взгляд на вещи.

– А вот Боумана предоставь мне, – успокоила его Стелла.

На камбузе высокий, темноволосый, мускулистый мужчина в полной полевой форме свисал с бежавшей под потолком трубы, упражняясь в подтягивании; труба под его весом гнулась и негодующе скрипела. При виде Стеллы и Скрама по его физиономии расползлась широкая улыбка.

– Эгей! Как оно ваше всё, друзья? Как наш ходячий легкораненый?

– Жить буду, – сказал Скрам с натужной улыбкой. – Пока, по крайней мере.

Стелла развалилась в кресле и собрала свои черные волосы в порядком растрепанный пучок, связав его резинкой.

– У нас совсем худо с припасами, Передний Край. Я уже старые антисептические салфетки в ход пускаю, потому что бакторея совсем не осталось. Нам вскоре придется где-то остановиться и пополнить запасы.

Передний Край слегка оперся о стол.

– Это не так-то просто, рядовой. Мы в глубоком космосе, совсем рядом с границей…

– Я намерена поставить вопрос перед капитаном.

Передний Край вытер шею полотенцем и ухмыльнулся.

– Ну, уж лучше ты, чем я, крошка.

На пороге Боумановой каюты Стелла притормозила. Команду не то чтобы очень часто вызывали к капитану. Глубоко вздохнув, она решительно схватилась за ручку двери.

– Простите, что беспокою, шкипер…

Джон Боуман отмел извинения одним движением одного пальца. Человек он был большой во всех смыслах слова: высокий, широкий в плечах, загорелый и закаленный десятилетиями битв. Лицо его выглядело так, словно его высекли из единой глыбы гранита; глубоко посаженные глаза горели из-под выпуклого лба; чуть сломанный нос кривился над тонкими прямыми губами. Темные, не знакомые с расческой волосы, прошитые там и сям сединой, прятались под старой кроваво-красной банданой.