Бернар Вербер - Третье человечество

– Что это? – спросила журналистка.

– Для сталагмита он слишком искривлен, – заметила помощница ученого.

Они подошли ближе.

– Это не похоже на выступ породы, но и с растительностью не имеет ничего общего, – заявила Мелани.

Профессор Уэллс произнес:

– Это не сталагмит, это кость какого-то животного. Вероятно, ребро. И его длина достигает нескольких метров.

Дыхание участников экспедиции участилось.

– Ребро?!

– Я думаю, оно принадлежало динозавру, – ответил ученый, с трудом сдерживая восторг. – Он стер иней перчаткой и стал объяснять свою теорию: – Представим себе, что здесь жили ящеры. Они могли спрятаться под землей, спасаясь от враждебной среды на поверхности.

Мелани осветила землю фонарем, и члены экспедиции увидели остальные ребра, образовывавшие грудную клетку, соединявшуюся с позвоночником, который заканчивался костяной сферой, похожей на череп.

– Не думаю, что это динозавр, – сказала она.

Свет фонаря заставил тени съежиться и словно вдохнул жизнь в глазницы гигантского черепа.

– Не похоже, чтобы это принадлежало рептилии, – прошептала Мелани. – Мне кажется, что это скорее большая обезьяна или…

– Это огромный человек, – закончил ее мысль профессор.

Теперь они проникли очень глубоко.

На три километра вглубь под мою кожу.

Что они затеяли?

Ванесса поймала в кадр полусферу – макушку, лоб и надбровные дуги доисторического черепа.

Сфотографировав необычный скелет со всех сторон, ученые решили продолжить поиски и обнаружили второй скелет гуманоида, такой же огромный, как и первый. Кости идеально сохранились и были лишь слегка припорошены инеем.

Губы Чарльза Уэллса подергивались, он с трудом сдерживал ликование. Тыльной стороной ладони он вытер седую бороду и усы:

– Если это то, что я думаю, то у нас в руках наконец оказалось доказательство того, что когда-то нашу планету населяли гиганты.

Мелани воспользовалась лазерным измерителем и прочитала цифры, появившиеся на экране:

– Если считать от головы до ног, то длина этого скелета 17,1 метра.

– Он был ростом с целый дом… – прошептала Ванесса. – Разве могли когда-то существовать люди в десять раз больше нас?

Пока Чарльз Уэллс фотографировал огромный скелет, Ванесса снимала все на камеру. Блокнот профессора был весь исчеркан пометками, набросками и вопросительными знаками.

Мелани подошла к нему:

– Профессор, о чем вы сейчас думаете?

– Мне не терпится сообщить сыну об этом открытии.

– Сыну? Здесь, в Антарктике, вы думаете о сыне?

– Его зовут Давид. Ему двадцать семь лет, и он страстно увлекается биологией. Мы – семья ученых. Мой дед изучал муравьев, Давид занимается карликовыми видами. Но теперь, после этого открытия… – Чарльз Уэллс указал на череп.

Мелани не понравился его самодовольный тон. С самого начала экспедиции ей приходилось слушать, как профессор хвастается своей смелостью, удачей и талантом.

– Превзойти предшественников – такой вызов принимает каждое новое поколение. Возможно, что этот великан является последним представителем исчезнувшей человеческой расы. Мы представляем собой настоящее, ваш сын – будущее. И он превзойдет вас. Дети всегда оставляют родителей позади.

Чарльз Уэллс вытер лоб и, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Наконец-то Давид узнает истину! Теперь не только его поколение, но и все последующие будут из учебников истории узнавать, что раньше существовала раса колоссов, рост которых составлял семнадцать метров. – Эти слова он произнес особенно торжественно. Затем, специально для своих коллег по экспедиции, уточнил: – Мы с вами только что совершили открытие: современному хомо сапиенсу предшествовал доселе неизвестный человеческий род.

– И как бы вы его назвали? – спросила Ванесса, поднося к нему микрофон.

Чарльз Уэллс помолчал, сделал несколько пометок в блокноте, что-то вычеркнул и наконец произнес:

– Хомо гигантис!

Такие глубокие скважины люди бурят только по одной причине.

Чтобы выкачивать нефть.

Если бы они только знали, что это моя кровь. И эта черная кровь мне жизненно необходима.

Они воруют ее у меня.

И все ради того, чтобы продолжать суетиться.

Я не знаю ни одного другого вида, который бы так суетился. Заливая мою черную кровь в баки своих самолетов, кораблей, легковых автомобилей, грузовиков, мотоциклов и газонокосилок, они все быстрее мечутся из стороны в сторону.

Зачем?

Чаще всего, чтобы вернуться обратно, в исходную точку. Эти люди просто одержимы суетой. И ради этого отнимают у меня самое дорогое. Они не понимают, что черная кровь течет во мне отнюдь не случайно.

Она выполняет бесценную функцию.

Хрустально-прозрачные капли воды, похожие на слезы, стекали со сталактитов.

По сравнению с двумя гигантскими скелетами, найденными в пещере, трое участников экспедиции в оранжевых куртках выглядели крошечными.

Мелани аккуратно отбила кусочек ребра электрическим долотом и поместила его в специальную емкость. Настроила прибор, запустила процедуру анализа и некоторое время спустя сообщила:

– Согласно тесту на углерод-14, возраст этих Хомо гигантис составляет… Только не падайте в обморок. Восемь тысяч лет!

Профессор Уэллс наклонился к кругу белого света, освещавшему широкие плоские кости:

– Строение скелета сходно с нашим, пропорции сохранены. Судя по форме таза, справа от нас женская особь, слева – мужская.

– Профессор, сюда, – воскликнула Ванесса. – Вы только посмотрите!

Она соскребла иней со стены и обнаружила под ним скульптурные изображения, отчетливо выделявшиеся на фоне каменной породы.

– Никаких сомнений, это дело человеческих рук, – констатировал профессор.

Расчищая стену, Ванесса освобождала от прозрачного ледового покрова длинный барельеф. Из-под перчатки, стиравшей иней, показался глаз.

– Они пытались изобразить себя самих…

– Да тут целые сцены с множеством фигур, что-то вроде комиксов, – прошептала Мелани.

Она поспешно достала из рюкзака газовый резак, зажгла его и поднесла к слою инея, покрывавшему стену.

– Какое изящество! – воскликнула Мелани. – Такое впечатление, что все это было высечено очень тонким долотом, способным справляться с камнем не хуже лазера.

Участники экспедиции разглядывали лица, отдельные фигуры и группы людей, изображения сцен из повседневной жизни.