Дэниэл Суарез - Поток

– А, понимаю. Так как же вы вдвоем?..

– Джон в течение многих лет донимал меня письмами по электронной почте… Невероятное упорство. Дело дошло до точки, когда я уже больше не мог игнорировать его. Оставалось либо сотрудничать, либо через суд добиваться запретительного ордера[7].– Старик жестом указал на возвышающуюся установку: – И вот результат.

Калкерни посмотрел на Маррано, затем снова перевел взгляд на Олкота:

– Так это мистер Грейди создал эту компанию?

– Да.

– На чужие деньги, – уточнил Маррано, взяв с соседнего стола геометрическое оригами. Он многозначительно взглянул на исследователей и заметил: – Я пока не слышал, чтобы хоть кто-то упомянул о хиральных сверхпроводниках.

– А вы вообще-то знаете, что такое хиральные сверхпроводники? – спросил Грейди, не отрывая пальцев от клавиатуры.

– Нет, хотя и пытался понять. Но мне известно, что в ваш проект вложило средства правительство. Следовательно, кто-то где-то понял, что это такое.

– И тут вступает в дело Уолл-стрит, – улыбнулся Грейди.

Маррано отбросил бумажную модель в сторону и повернулся к Калкерни:

– Вы можете разобраться в том, что здесь происходит? Мне надо вернуться в город.

Джонсон не сводил глаз с больших бутылок дешевого пива в руках исследователей.

– А вы, ребята, постоянно пьете, когда возитесь с высоковольтным оборудованием?

Олкот едва заметно усмехнулся:

– Мы сегодня празднуем.

Грейди чуть повернул голову в сторону от клавиатуры и добавил:

– Берт прав. Сегодня у нас особая ночь. Вы все увидите. – Он, наконец, закончил печатать и взглянул на гостей: – Думаю, вы тоже скоро захотите выпить.

Маррано и Джонсона он явно не впечатлил.

– А что означают эти номера «сорок один»? – спросил Маррано, указывая на карманы исследовательских комбинезонов.

Грейди бросил пейнтбольную маску на стоявший рядом столик. Теперь в своей голубой униформе он выглядел в точности как механик из сервисного центра «БМВ». Откинув назад свои длинные непослушные волосы и кое-как соорудив из них конский хвост, он сказал:

– Сорок один – это отправная точка. Простые числа – атомы математики. Если расположить их на равносторонней решетке, сорок один окажется ровно посередине всех простых чисел в пределах сотни. А с учетом гипотезы Полиньяка[8] фрактальный характер этого числового массива имеет огромное значение при более высоких степенях.

– О, господи… – Маррано и Джонсон снова переглянулись.

Олкот поспешил к ним на помощь:

– Я допускаю, что поведение Джона может показаться вам несколько эксцентричным, джентльмены, но я уже давно понял, что у него просто другой взгляд на вещи.

Маррано все не мог оторвать взгляд от десятка оригами различных форм, разбросанных на рабочих столах среди электрических компонентов.

– Да уж, иначе не сказать…

Олкот взял одну бумажную фигурку:

– Это сложенная неевклидова вогнутая поверхность. Джон, когда думает над задачами, иногда помогает себе руками.

– С некоторыми проблемами это очень помогает. – Грейди, наконец, подошел ближе к гостям, видимо заметив их недоверие и сомнение. – Признаюсь, я несколько отклонился от моего бизнес-плана.

Маррано ощерился:

– Отклонились? Я сейчас не вижу ничего, что бы напоминало ваш бизнес-план. Я проверял ваши расходы. За последние три месяца вы потратили половину вашего годового бюджета на одни только коммунальные расходы.

– Скрытые издержки, – Грейди жестом указал на возвышающуюся в центре помещения установку. – Чтобы вызвать в барионной материи[9] экзотические состояния, нужно много энергии. А экзотические состояния – это именно то, что нам нужно.

– Полагаю, уровень ваших среднемесячных затрат – это настоящая причина, по которой мы сейчас здесь находимся. – Маррано махнул рукой в сторону массивной установки. – Как понимаю, этим вы нас собираетесь удивить? И что, черт возьми, такое барионная материя?

– Физическое вещество, нам оно нужно на субатомном уровне. – Джон посмотрел на Калкерни. – Мы с доктором Олкотом изучаем взаимодействие высокоэнергетических частиц, проходящих через легированный графен внутри сверхтекучей жидкости типа гелия-4.

Калкерни неуверенно кивнул:

– Хорошо. Но как это связано с хиральными сверхпроводниками, мистер Грейди?

Наступила пауза.

– Никак не связано.

Повисло напряженное молчание.

– Но на хиральные сверхпроводники я мог получить финансирование.

– Это же обман.

– Какое отвратительное слово. Любой человек, который может понять математические выкладки, изложенные в нашем бизнес-плане, сразу бы разобрался, что именно я предлагаю.

– Как я уже и говорил: обман.

Грейди невозмутимо взглянул на индуса:

– Тогда нас ждет самое скучное в мире судебное разбирательство. К тому же кто-то в правительстве явно заинтересовался моими вычислениями.

Калкерни повернулся к Олкоту:

– Ты знал об этом, Берт?

Тот поморщился:

– Не сразу, но в конце концов пришел к тому, что эти действия были необходимыми.

– Твоя профессиональная репутация…

– Во всем виноват я, – перебил его Грейди. – Профессор Олкот ни при чем. Но, как вы поймете, теперь это не имеет значения.

Олкот успокаивающе поднял руку:

– Со мной все будет в порядке, Сэм.

– Меня тревожит то, что мистер Грейди пользуется твоим авторитетом в академических кругах.

– Уверяю тебя, ни в коей мере. Скорее, даже наоборот.

Калкерни снова повернулся к Джону:

– Так что же вы делаете с этими сверхжидкостями?

Джонсон переводил взгляд с одного физика на другого:

– Сверхжидкости, барионная материя. Да у вас тут черт ногу сломит.

Грейди отхлебнул пива из литровой бутылки, после чего вытер бороду рукой в перчатке.

– Сверхжидкости – реально существующие субстанции, мистер Джонсон. Это такое состояние материи, в которой она ведет себя как жидкость с нулевой вязкостью и нулевой энтропией. Она и выглядит, как обычная жидкость, но при сверхнизких температурах течет без трения. Суть в том, что при некоторых экстремальных условиях стандартная модель физики рушится. Смотрите…

Грейди подошел к стеклянной панели, вмонтированной в одну из сторон башни, просунул руки в пару толстых серебристых перчаток, установленных в стекле, и открутил крышку с дымящегося керамического цилиндра, стоящего внутри. Затем он взял лабораторный стакан и осторожно стал наливать в него курящуюся прозрачную жидкость из сосуда.

– Это гелий-4 при температуре чуть ниже двух целых семнадцати сотых кельвинов[10].